22 
Беатрис не спешила поднимать голову, пытаясь успокоить своё дыхание и неистовое биение сердца. Она услышала, что собака весело побежала обратно к ней, высунув язык. Альберт посмотрел на своего хозяина, как бы говоря: «Взгляни, что я нашёл!».
Медленно вдохнув, Беатрис взглянула на мужчину, остановившегося приблизительно в трёх ярдах от неё.
Кристофер.
Казалось, весь мир замер.
Беатрис попыталась сравнить стоявшего перед нею мужчину с тем надменным повесой, которым он был прежде. Невероятно, что это тот же самый человек. Не было больше бога, спустившегося с Олимпа… теперь перед ней предстал закалённый горьким опытом воин.
Его лицо было цвета золота и меди, словно он насквозь пропитался солнцем. Тёмно-золотистые пряди волос коротко острижены. Выражение лица совершенно бесстрастное, но было что-то неуловимое в этом спокойствии.
Каким безрадостным он выглядел. Каким одиноким.
Беатрис захотелось подбежать к нему. Прикоснуться. Необходимость оставаться неподвижной заставляла её мышцы содрогаться от протеста.
Беатрис услышала, как её спокойный голос произнёс:
— Добро пожаловать домой, капитан Фелан.
Кристофер молчал, разглядывая её без видимого узнавания. О Боже, эти глаза… лёд и пламя… Казалось, его взгляд прожигал её насквозь.
— Я — Беатрис Хатауэй, — ухитрилась промолвить Беа. — Моя семья…
— Я помню вас.
Суровая бархатистость его голоса прозвучала сладкой музыкой для её ушей. Испытывая одновременно замешательство и восторг, Беатрис пристально вглядывалась в это непроницаемое лицо.
Для Кристофера Фелана она оставалась незнакомкой. Но воспоминания о его письмах служили связующей нитью для них, даже несмотря на то, что ему об этом было неизвестно.
Его рука нежно коснулась жёсткой шерсти Альберта.
— Ваше отсутствие наделало много шума в Лондоне, — сказала Беатрис.
— Я не был к этому готов.
Так много всего прозвучало в этой скупой фразе. Конечно же, он не был готов. Контраст между пропитанными кровью ужасами войны и парадными шествиями под звуки труб и фанфар, должно быть, был слишком разительным.
— Я не могу представить любого человека в здравом уме, который был бы готов к такому, — заметила Беатрис. — Вся эта шумиха. Ваши портреты в витринах магазинов. Различные вещи, названные в вашу честь.
— Вещи? — настороженно переспросил Кристофер.
— Да. Например, шляпа «Фелан».
Он нахмурил брови.
— Этого не может быть.
— О нет, может. С закруглённым верхом, узкими полями, серого или чёрного цвета. Одна такая есть у модистки в Стоуни-Кросс.
Нахмурившись, Кристофер что-то пробормотал себе под нос.
Беатрис осторожно почесала Альберта за ушами.
— Я… знаю об Альберте от Пруденс. Замечательно, что вы привезли его с собой.
— Это оказалось ошибкой, — решительно произнёс Кристофер. — С тех пор как мы высадились в Дувре, пёс ведет себя так, словно сошёл с ума. Он пытался укусить двух человек, включая одного из моих слуг. Лает, не переставая. Прошлой ночью мне пришлось запереть его в садовом сарае, и он сбежал оттуда.
— Он напуган, — сказала Беатрис, — думает, что если будет вести себя подобным образом, то никто не сможет причинить ему вред.
Пёс нетерпеливо встал на задние лапы, положив передние на Беатрис. Та тихонько подтолкнула его коленом в грудь.
— Ко мне, — приказал Кристофер тоном, исполненным такой приглушённой угрозы, что по спине Беатрис пробежал холодок.
Поджав хвост, пёс поковылял к нему. Кристофер достал из кармана сюртука скрученный кожаный поводок и обернул его вокруг шеи собаки. А затем пропутешествовал по Беатрис взглядом, начиная от двух грязных пятен на её юбке и заканчивая нежным изгибом груди.
— Мои извинения, — отрывисто произнёс он.
— Ничего страшного. Меня это не беспокоит. Но пса всё-таки следует приучить не прыгать на людей.
— Он привык к обществу солдат. Светские манеры ему неведомы.
— Он вполне может им обучиться. Уверена, что Альберт станет прекрасным псом, как только привыкнет к новой обстановке. — Беатрис замолчала, а потом предложила: — Я могла бы позаниматься с ним в следующий раз, когда приду с визитом к Одри. Я хорошо лажу с собаками.
Кристофер окинул её задумчивым взглядом.
— Я и забыл, что вы были дружны с моей невесткой.
— Да, — Беатрис немного помедлила. — Мне следовало раньше сказать, что я очень сожалею о смерти вашего…
22 
