85 
Однако Беатрис даже не шелохнулась:
— Только когда между нами всё уладится.
— Всё уже в порядке.
— Нет, нас словно разделяет невидимая стена. Я чувствую её.
Кристофер покачал головой.
— Я всего лишь… впал в некое оцепенение. — Он взял её за локти. — Позволь, я помогу тебя подняться.
Но Беатрис воспротивилась.
— Не сейчас. Ты по-прежнему слишком далеко от меня.
— Я здесь, рядом с тобой.
Не существовало слов, способных выразить дьявольскую суть того, что с ним происходило в минуты оцепенения. Кристофер не знал, почему он впадает в это состояние и что помогает ему выйти из него. Он понимал лишь, что если подождать достаточно долго, странное ощущение исчезнет само по себе. Во всяком случае, так происходило с ним прежде. Хотя, возможно, однажды эта пустота затянет его во мрак и никогда уже не отпустит. Господи Иисусе!
Не отводя взгляда, Беатрис слегка сжала его бёдра. Вместо того чтобы встать, она потянулась ему навстречу и мягко накрыла ртом его губы.
Кристофер ощутил внезапный толчок сердца, будто оно замерло на мгновение, прежде чем вновь неистово забилось в груди. Тёплые, нежные губы Беатрис поддразнивали его, искушали, сулили райское наслаждение. Кристофер почувствовал, как опасно-стремительной волной, сметающей все доводы рассудка, его захлестнула обжигающая страсть. Беатрис приникла к нему всем телом: её груди крепко прижимались к его торсу, а пышные юбки сбились между его бёдер. На одно божественное мгновение он позволил себе уступить любовному пылу и вернул ей горячий поцелуй, глубоко и страстно проникнув языком ей в рот, именно так, как мечтал войти в её вожделённое тело. Беатрис тут же ответила ему — покорная, податливая, такая желанная. Её мгновенный отклик сводил Кристофера с ума, и она знала об этом.
Он жаждал овладеть ею, ощутить её вкус, всеми возможными способами воплотить свои чувственные желания и порывы. Но Беатрис была ещё так невинна для исполнения любой из тех фантазий, которые лишали его рассудка. С видимой неохотой Кристофер оторвал свои губы от её сладкого рта и отстранил Беатрис, удерживая на расстоянии вытянутых рук.
В её широко распахнутых глазах застыл вопрос.
Словно сжалившись над ним, она внезапно выпрямилась и отступила.
А затем принялась расстёгивать пуговички на своём корсаже.
— Что ты делаешь? — хрипло спросил Кристофер.
— Не волнуйся, дверь заперта.
— Дело не в этом… Беатрис…
К тому времени, как ему удалось подняться на ноги, она уже распахнула лиф платья. Пульс оглушительным, барабанным боем грохотал у него в ушах.
— Беатрис, я не расположен к невинным забавам.
Она одарила его бесхитростным взглядом.
— Я тоже.
— Тебе небезопасно сейчас со мной оставаться.
Кристофер взялся за полы её лифа и стянул их вместе. Пока он подрагивающими пальцами безуспешно пытался застегнуть пуговицы, Беатрис потянула платье вниз. Сильный рывок, плавный изгиб стройного тела — и юбка мягкой волной опустилась на пол.
— Похоже, раздеваюсь я гораздо проворней, чем ты меня одеваешь, — сообщила она потрясённому Кристоферу.
Он сжал зубы, когда увидел, как платье соскользнуло с её бедер.
— Проклятье, я не могу этого сделать. Только не сейчас.
Тело его покрыла испарина, все члены отяжелели, а голос дрожал от усилий, прилагаемых Кристофером в попытке сдержать охватившее его возбуждение.
— Я не смогу долго сдерживаться.
Сомневаясь, что сможет обуздать эмоции, Кристофер боялся причинить Беатрис боль. В первую брачную ночь он намеривался вести себя с ней со всей возможной сдержанностью и осторожностью. Для этого Кристофер собирался сам довести себя до разрядки, чтобы хоть немного утолить жажду, которая почти лишала его рассудка… Сейчас же он способен был лишь наброситься на неё с жадностью изголодавшегося зверя.
— Я понимаю.
Беатрис вытащила из волос гребешки и бросила их в кучу лавандового шёлка, лежащего у неё под ногами. Затем она встряхнула блестящими, соболиными прядями и подарила ему пылкий взгляд, от которого на его теле приподнялся каждый волосок.
— Знаю, ты думаешь, я не ведаю, что творю. Но я прекрасно понимаю, куда это нас заведёт, и хочу этого так же отчаянно, как и ты.
Медленно она расстегнула корсет и опустила его на пол
Боже всемогущий! Как же давно для него не раздевалась женщина. Не в силах пошевелиться или произнести хоть слово Кристофер замер на месте, безмолвно пожирая её глазами — напряжённый, возбуждённый, жаждущий.
85 
