27 
Диона уже собиралась прервать его светлость, чтобы еще раз повторить, что считает для себя неприемлемым сделать то, о чем просит ее мистер Нейрн, но маркиз не дал девушке вставить слово и настойчиво продолжал:
– Я намерен также обсудить со своим главным псарем возможность принять на работу женщину. Насколько я знаю, в моей псарне уже служат четыре человека, но это все мужчины, разумеется!
Очевидно, он сказал именно то, что ожидала услышать Диона, потому что она тут же издала восхищенный возглас, а ее глаза, в которых временами вспыхивал испуг, зажглись надеждой.
– Неужели ваша светлость… действительно это сделает? – прерывающимся голосом спросила девушка.
– Непременно, если вы согласитесь быть сегодня моей гостьей.
– А Сириус? – быстро спросила Диона.
– Мое приглашение, разумеется, распространяется и на него.
– Тогда я от всей души благодарю вас, ваша светлость, и с радостью принимаю ваше предложение!
Проговорив эти слова, Диона встала, как бы давая понять, что разговор окончен.
Пристально посмотрев на девушку, маркиз спросил:
– Я полагаю, у вас есть багаж?
По его ироничному тону чувствовалось, что сам он считает это крайне маловероятным.
Диона, вспыхнув от смущения, ответила:
– Я пустилась в путь налегке, милорд, и поэтому взяла с собой лишь небольшой узелок. Так, кое-какие мелочи.
– И где же он сейчас? – насмешливо поинтересовался маркиз.
– Я… я спрятала его в кустах… рядом с мостом… – еле слышно пролепетала Диона.
Только сейчас она поняла, что поступила довольно глупо.
Однако, похоже, маркиза это ничуть не смутило. Обернувшись к племяннику, он попросил:
– Позвони слуге, Родерик!
И, обращаясь к Дионе, добавил:
– Я надеюсь, что в качестве гостьи Ирчестер-парка вы доставите удовольствие моему племяннику и мне и не откажетесь пообедать с нами?
Маркиз явно полагал, что Диона откликнется на его просьбу с той же готовностью, с которой она согласилась остаться, но, к его изумлению, девушка вдруг, запинаясь, спросила:
– Вы считаете, что это будет… прилично?
– Прилично? – переспросил маркиз. – Что вы имеете в виду?
– Мне кажется, что псарницы… не должны обедать вместе со своими господами…
Маркиз улыбнулся.
– Ну, вы же не совсем обычная псарница, Диона! А кроме того, позвольте напомнить, что я еще не принял вас на службу. Так что, мне кажется, в этом не будет ничего дурного, если вы примете мое приглашение!
Диона некоторое время размышляла над словами маркиза, а потом серьезно сказала:
– Благодарю вас, милорд. Быть вашей гостьей – большая честь для меня.
– Я придерживаюсь лондонского распорядка, – продолжал маркиз, – и обедаю в восемь часов. Предлагаю встретиться в голубой гостиной за четверть часа до обеда, а до тех пор вы можете отдохнуть. Вам покажут, куда идти.
– Благодарю вас, милорд.
В это время дверь открылась, и на пороге появился Доусон.
– Вы звонили, милорд?
– Да, Доусон. Мисс Диона остается. Поместите ее в дельфинную комнату. Свои вещи она оставила в кустах возле моста.
Выражение лица Доусона нисколько не изменилось. Бесстрастно глядя на хозяина, он сказал:
– Я прикажу доставить их сюда, милорд.
– И попросите миссис Фильдинг поухаживать за мисс Дионой, – продолжал маркиз. – Она будет обедать со мной и мистером Родериком.
Доусон величественно наклонил голову, давая понять, что понял полученные инструкции. Диона присела в изящном реверансе.
– Благодарю вас, милорд, – с чувством произнесла она. – Благодарю от всей души!
Ее голос звучал искренне, а из глаз, к удовольствию маркиза, исчез страх.
Глядя вслед Дионе, удалявшейся из библиотеки вслед за Доусоном, маркиз поймал себя на том, что его чрезвычайно занимает тайна этой девушки. Почему она скрывает свое имя? От кого прячется? Зачем ищет работу? Неужели у нее нет родных, которые могли бы дать ей средства к существованию? Все эти загадки занимали воображение маркиза, и он уже не ощущал той скуки, которая снедала его утром.
Не успела за Дионой закрыться дверь, как Родерик вскочил с кресла, подбросил в воздух диванную подушку и воскликнул, не помня себя от радости:
– Я выиграл! Выиграл! Никто, – я повторяю, никто! – не сможет предъявить судьям такую хорошенькую девушку!
Затем, поймав подушку и кинув ее на прежнее место, молодой человек добавил:
– Спасибо, дядя Ленокс! Я всегда знал, что вы замечательный человек, а теперь готов тысячу раз выпить за ваше здоровье и везде буду утверждать, что на свете нет человека, равного вам по уму!
27 
