35 
Диона подняла глаза на маркиза, и, когда их взгляды встретились, ей показалось, что некие волшебные токи соединяют ее и маркиза.
Эта таинственная связь не имела никакого отношения к тому, где они в данный момент находились, а была частью вечности, откуда все мы пришли в этот мир и куда в конце концов уйдем.
И вдруг Родерик нарушил это очарование, вернув их на землю своим вполне прозаическим замечанием:
– Давайте еще поговорим о стипл-чейзе. Каковы будут призы, дядя Ленокс, и кого вы предполагаете пригласить участвовать в скачках?
– В основном моих друзей, – ответил маркиз, – ну и, конечно, всех соседей, у кого найдутся приличные лошади.
Из этого ответа Диона сделала не слишком приятный для себя вывод, что единственным человеком, кому не доведется ни участвовать в стипл-чейзе, ни даже наблюдать за ним в качестве зрителя, будет она сама.
Среди владельцев приличных лошадей наверняка будут знакомые ее родителей, а значит, может возникнуть опасность, что, увидев Диону, они ее узнают.
Наверняка там будут и те, кто приезжал погостить в Грантли-холл за то время, что она жила у дяди. А многие из этих людей, как вспоминала сейчас Диона, смотрели на нее с явным удовольствием.
Правда, ей чаще не удавалось побеседовать с гостями, ибо дядя не позволял племяннице участвовать в разговоре, считая, вероятно, слишком глупой для этого, но ее внешность они могли запомнить.
Значит, если Диона всерьез намерена сохранить инкогнито, ей ни в коем случае нельзя допустить, чтобы кто-нибудь из друзей маркиза или его соседей ее увидел.
Она ничего не сказала, но маркиз мгновенно почувствовал, что таинственная связь, только что установившаяся между ними, разрушена. Девушка снова спряталась в свою раковину, куда ему хода нет.
Однако это не остановило, а еще больше раззадорило маркиза. Ему еще сильнее захотелось проникнуть в эту тайну.
Некоторое время он обдумывал и такую вполне вероятную идею – а не сбежала ли Диона от немилого жениха?
Впрочем, обладая богатым опытом по части женщин, маркиз был готов поклясться, что эта девушка слишком чиста и невинна, чтобы быть чьей-то невестой. Наверняка ни один мужчина еще не целовал ее. Ее чувства еще дремлют.
Он был уверен, что вначале Диона взирала на него с некоторым страхом, который затем сменился уважением и даже благоговением, но за все время девушка не сделала ни единой попытки увлечь его как мужчину.
Маркиз был уверен и в том, что не сделала она этого по одной простой причине: она просто не знает, как это делается.
То же относилось и к Родерику. Молодой человек, явно пораженный красотой и изяществом неожиданной гостьи, наверняка был не прочь пофлиртовать с ней, заметь он хоть какие-нибудь намеки с ее стороны.
Но то, как держалась Диона, говорило о том, что ей и в голову не приходит усмотреть какую-то странность в том, что она обедает одна в обществе двух молодых привлекательных мужчин.
Было очевидно – эта девушка совершенно не знает жизни и ведет себя просто и искренне, как ребенок, не испорченный светскими условностями.
Восхищение, высказанное Дионой при виде великолепной столовой и дорогого серебра, возросло еще больше, когда подали кушанья.
– Ни разу в жизни я не ела ничего столь изысканного! – воскликнула она, когда обед закончился. – Но я одного не понимаю…
– Чего же? – осведомился маркиз.
– Если и здесь, и в Лондоне у вас такие замечательные повара и вы каждый день едите столь обильную и вкусную пищу, как вам удается сохранить стройность?
Вопрос этот прозвучал как детское любопытство, а вовсе не желание сделать комплимент хозяину. Маркиз, которого позабавила такая непосредственность, улыбнулся и ответил:
– Я много двигаюсь.
– Наверное, в этом и заключается разгадка, – с готовностью согласилась Диона. – Помню, папа всегда жаловался, когда наш повар готовил слишком вкусные и питательные блюда. Он говорил, что так легко набрать вес, а это мешает верховой езде.
– Я тоже предпочитаю оставаться в форме, – сказал маркиз. – А кроме того, проведя много лет на войне, я так привык к скудному армейскому рациону, что не страдаю обжорством и в мирной жизни!
– А вот я, похоже, сегодня явно переборщила, – смущенно призналась Диона. – Обычно я ем гораздо меньше. Но невозможно было удержаться!
Она рассмеялась, вспоминая, как с готовностью пробовала каждое из подаваемых блюд, и Родерик тоже улыбнулся.
35 
