Лёгкий, ненавязчивый романчик 
51 
– Вряд ли это тебя касается. - Я имею право знать, родится ли мой ребенок в законном браке!
– А я уже сказал, что позабочусь о нем и о тебе. И сдержу обещание!
– Что-то я не слышала ни слова о женитьбе!
– Когда-то отец принудил меня вступить в брак по расчету, и будь я проклят, если позволю кому бы то ни было еще раз проделать со мной такое,
– Значит, с тобой жестоко поступили?! - завопила Полин. - А что говорить обо мне?! Ты соблазнил меня, наградил ребенком и теперь, по всей видимости, бросаешь без зазрения совести…
– Язык не поворачивается назвать тебя невинным созданием, - с сардонической усмешкой перебил Дамон, вспомнив, как неустанно преследовала его Полин, на какие ухищрения и уловки пускалась, чтобы залучить его в постель. И теперь изображает из себя поруганную девственницу?! - Ты богатая вдова, которая, если верить слухам, еще при жизни мужа не отказывала себе в плотских утехах. Я не первый твой покровитель и, видит Бог, отнюдь не последний.
– Подлый ублюдок, - прошипела женщина. - Убирайся! Вон из моего дома! Говорить такие гадости матери своего младенца!
Дамой издевательски поклонился и поспешил оставить благоухающую приторными духами комнату, не переставая поражаться, какой дьявол подтолкнул его связаться с этой особой.
Вспомнив, что хотел встретиться с управляющими двух загородных поместий, Дамон сел в карету и приказал кучеру везти его домой. Не стоит заставлять их ждать. Маркиз Савидж по праву гордился своей пунктуальностью - качеством, которым не мог похвастаться его одержимый пороками отец. Но хотя он старался думать о делах, досадные мысли о Полин не давали покоя. Дамон доверял интуиции, которая подсказывала, что ребенок - просто очередная попытка поймать его в сети брака… Но что, если Полин сказала правду?
Он неловко поежился. Другие мужчины весьма спокойно относились к появлению побочных детей и даже подшучивали над этим, но только не он. Ни один малыш, пусть и рожденный вне брака, не должен расти без любви и заботы.
Тихо застонав, Дамон прикрыл глаза. - Она наверняка лжет, - с надеждой пробормотал он. - И конечно, не беременна!
Дверь открыл дворецкий, с сообщением, что управляющие уже ждут в библиотеке.
– Прекрасно, - кивнул Дамон. - Велите подать чай и сандвичи. Думаю, беседа займет немало времени.
– Да, милорд, но… - Дворецкий показал на маленький серебряный поднос, где лежала запечатанная записка. - Может, вам лучше сначала прочесть это? Недавно принес посыльный и, кажется, очень торопился.
Дамон сломал криво поставленную печать и, сразу узнав каракули младшего брата, пробежал глазами письмо.
"Дамон, боюсь, на сей раз я попал в настоящий переплет. Ввязался в дуэль, назначенную к тому же на завтра. Пожалуйста, будь моим секундантом. Кроме того, мне очень нужен твой совет. Прошу, срочно приезжай в Уорикшир и спаси шкуру своего глупого брата. Уильям".
Дамон, вне себя от тревоги, машинально скомкал листок. Он привык к бесчисленным приключениям Уильяма, но до такого дело еще не доходило.
– Господи, Уилл, что ты натворил? - мрачно прохрипел он. - Черт возьми, мой братец, должно быть, единственный человек в Англии, кто еще не знает, что дуэли вышли из моды!
Подняв голову, маркиз заметил искорки сочувствия в обычно непроницаемом взгляде дворецкого.
– Очередная проделка Уильяма, - проворчал Дамон. - Его вызвали на дуэль.
Дворецкий не выказал ни малейшего удивления. Похождения младшего Савиджа не были ни для кого секретом.
– Что прикажете, милорд?
– Передайте управляющим, что меня вызвали по срочному делу. Я встречусь с ними в следующий понедельник. И сейчас напишу письмо, а вы немедленно пошлите лакея отнести его на Сомерсет-стрит, в дом миссис Джессики Уэнтуорт.
Прохладный сентябрьский ветерок шевелил листья деревьев в крохотном садике за домом Джулии. Рассеянно откинув со лба волосы и жадно вдохнув запахи мяты и душистых трав, девушка в сотый раз перечитала листок, исписанный незнакомым почерком.
"Дорогая Джулия!
Как ни печально, мы не сможем встретиться сегодня. Я должен срочно ехать в Уорикшир, чтобы уладить неотложное дело, касающееся моего брата, Уильяма. По возвращении в Лондон я сразу же навещу тебя.
Твой Дамон".
Вместо постскриптума в самом низу страницы Чернели еще несколько слов, по-видимому, добавленных после долгих раздумий:
"Я ничуть не жалею о том, что случилось между нами. Надеюсь, и ты чувствуешь то же самое".
51 
