52 
Расстроенная сухим, почти официальным тоном, Джулия озабоченно свела брови. Наверное, последней строчкой он хотел немного ободрить ее, но Джулия сама не понимала, что ощущает - досаду или облегчение. Она уже хотела отбросить письмо, но вместо этого почему-то прижала его к груди.
Лорд Уильям Савидж. Деверь, которого она ни разу не видела. Интересно, действительно ли молодой человек попал в передрягу или Дамон изобрел благовидный предлог, чтобы отделаться от нее? Несмотря на уверения в обратном, он, вполне возможно, досадует, что провел с ней ночь. Любой воспитанный мужчина постарался бы убедить случайную любовницу, что счастлив оказанной милостью, пусть это и вопиющая ложь.
Покраснев от смущения и стыда, Джулия нерешительно вздохнула. Что, если она не угодила ему в постели, показалась наивной и неуклюжей по сравнению с роковой женщиной, леди Аштон? Но она в самом деле неопытна в делах любви! Вероятно, он разочарован или попросту посмеялся над ней! Ведь Дамон ожидал встретить искушенную женщину, а нашел неловкую нескладную девственницу.
Джулия поморщилась. О чем она только думает? Ей следует как можно скорее добиться признания брака недействительным. Сейчас самое главное в ее жизни - карьера и независимость! Этот сильный властный человек уничтожит ее как личность. Пожалуй, даже к лучшему, что она ему не понравилась, - в этом случае он без лишних уговоров согласится окончательно разорвать их отношения.
Бледно- золотистые стены герцогского Замка, безмятежно возвышавшегося над бескрайними полями, ничем не выдавали нависшей над Савиджами угрозы. Садилось солнце, бросая длинные тени на землю и отражаясь сверканием сотен крохотных бриллиантов в высоких окнах с мелкими переплетами.
Дамон прожил здесь большую часть своей жизни, пожертвовав столичными развлечениями, чтобы провести с матерью последние отведенные ей на земле годы. Она умирала в страданиях, и Дамон терзался ее болью. Он живо вспомнил, как часто, Отрываясь от книги, которую читал вслух, ловил на себе встревоженный взгляд матери.
– Позаботься об отце и брате, - умоляла она. - Им понадобится твоя защита и помощь. Без тебя они погибнут!
И все пять лет после ее кончины Дамон ни на миг не забывал о своем обещании, хотя это давалось ему нелегко.
Пройдя широким шагом через холл, Дамон очутился в просторной гостиной, где и обнаружил брата, растянувшегося на диване с бокалом бренди в руках. Судя по налитым кровью глазам и растерзанному виду, Уильям, должно быть, весь день провел в этой позе, заливая горе спиртным, и успел расправиться не с одной бутылкой.
– Господи, как я рад, что ты здесь! - охнул он, пытаясь встать. - Ужасно боялся, что ты решишь остаться в Лондоне и бросишь меня на произвол судьбы!
– Ну уж нет! - сухо усмехнулся Дамон, хотя в глазах светилась снисходительная любовь к брату. - Слишком много в тебя вложено!
Подвинувшись, чтобы освободить ему место, Уильям прерывисто вздохнул:
– Я никогда еще не дрался на дуэли. Не хотелось бы начинать!
– А тебе никто и не позволит, - заверил Дамон. - Что сказал отец?
– От него постарались скрыть. Он и без того на волосок от смерти, а если узнает, уж точно отправится на тот свет.
Дамон упрямо тряхнул головой:
– Несмотря на то что отец абсолютно не умеет вести дела, его нельзя назвать глупцом! Он скорее предпочтет знать правду, чем оставаться в счастливом неведении.
– Вот ты ему и скажи. Я не могу обрушить на голову умирающего такое известие.
Дамон, выразительно подняв глаза к небу, взял у брата бокал.
– Немедленно прекрати пить! - велел он. - Не хватало еще, чтобы ты набрался в такое время!
Он поискал глазами ближайший столик и, не найдя, сам с наслаждением осушил бокал, смакуя маслянистую жидкость.
– Но это мой бренди! - негодующе взвился Уильям.
Дамон невозмутимо усмехнулся:
– Надо же мне освежиться после тяжелой поездки. Ну? Может, наконец откроешь рот и связно объяснишь, кого ты оскорбил? У меня на этот вечер были совсем другие, куда более приятные планы, в которые не входило возиться с тобой!
– Клянусь, сам не знаю, как это вышло! - вскричал Уильям, рассеянно приглаживая темные волосы. - Сущие пустяки! Прошлой ночью я поехал на бал к Уайвиллам, ничего особенного, скромные сельские развлечения. Танцевал вальс с малышкой Сибил и не успел опомниться, как ее брат Джордж бросает мне вызов!
Он, очевидно, многого недоговаривал, но Дамону не составило труда обо всем догадаться. Уайвиллы, богатые и титулованные землевладельцы, были известны своей вспыльчивостью и дурным нравом. Насколько он мог припомнить, Сибил всего лет шестнадцать-семнадцать, и любое оскорбление, нанесенное ей, будет расценено как смертельный удар фамильной чести.
52 
