Последние отзывы

  43  

— Да!.. И кончая этим «Зевсом»... вы просто очень приятно его удивили...

— Спасибо, — приходя в себя, сказал Тимур. — Переведите ему, пожалуйста: все, что он видит, — это заслуга нашей компании «Посейдон». Я тут ни при чем. Объясните ему, что я вообще всего четвертый раз вышел в море...

Но Таня не торопилась с переводом. Она с нескрываемым интересом оглядела Тимура и сказала по-русски:

— Кстати! Я, например, была свято убеждена, что у вас даже второго раза не будет. А вы вон в четвертый рейс уже пошли...

— Это почему же? — обиделся Тимур.

— Не знаю... — слегка растерянно отозвалась Таня. — Как-то вы с первого раза не очень вписались.

— Спасибо на добром слове, — холодно проговорил Тимур Ивлев. — Вы все-таки не забудьте перевести доктору Вольфу все, что я сказал.

Таня заговорила с Вольфом по-немецки, потом повернулась к Тимуру:

— Вы женаты? Это, естественно, доктор Вольф интересуется.

— У меня есть дочь пятнадцати лет, — уклончиво ответил Тимур.

— Доктор Вольф спрашивает, как ее зовут.

— Люська... То есть, простите... Людмила.

Таня перевела, Вольф рассмеялся, что-то проговорил.

— Доктор Вольф рад случайному совпадению: у него есть внучка, которой тоже пятнадцать и ее тоже зовут Люська. В смысле — Люси. И он тоже не женат. А еще доктор Зигфрид Вольф приглашает вас в Гамбург, чтобы он мог показать вам свою клинику.

— Обязательно, — сказал Тимур. — Как-нибудь, проездом через Житомир.

— Так и перевести? — спросила Таня.

— Шутка.

— Да не злитесь вы на меня, черт бы вас побрал, доктор! Поверьте, я отношусь к вам значительно лучше, чем вы, наверное, того заслуживаете... — досадливо проговорила Таня. — Я могу доктору Вольфу передать слова вашей благодарности?

— Да, конечно... Конечно, Танечка!

Тимур пожал сухую сильную ладонь старика, а тот задержал руку Тимура в своей руке и, глядя на Таню Закревскую, что-то сказал.

— Доктор Вольф рад знакомству с молодым коллегой, — сказала Таня. — И надеется, что у доктора Ивлева найдется свободная минутка как-нибудь вечерком посидеть с ним в баре за маленьким дринком.

— С удовольствием. Но без вас это будет, наверное, затруднительно...

Таня улыбнулась Тимуру, сказала легко и непринужденно:

— Значит, со мной. Чтобы не было затруднительно. Чао, док!

Когда за Таней и Вольфом закрылась дверь, главный врач судна Тимур Петрович Ивлев сел за стол старшей сестры, увидел несколько картонных коробок с нерассортированными лекарствами, журнал учета и регистрации посещений, и в голове его возник покаянный монолог.

«Ну что я за сволочь?!! — думал он. — Нужно немедленно извиниться перед Луизой, Ириной Евгеньевной и Эдуардом Юрьевичем! За тот гнусный „хозяйский“ спектакль, который я устроил им, оттого что мне, видите ли, что-то там, в коридоре кают-компании, перед завтраком не понравилось... И от этого у меня, представьте себе, было очень плохое настроение... Вот гадость-то! Они-то, бедняги, тут при чем?! Созывай всех, мудила, выкручивайся как можешь, проси пардону. Ни хрена — корона с головы не свалится! Да и какая это корона? Так... тюбетейка местного значения. Три копейки в базарный день... Бездарность!»

И, проклиная себя последними словами, Ивлев позвонил в радиорубку и распорядился объявить по громкой связи в помещениях судовой команды, что доктор Ивлев очень просит своих коллег собраться в медицинской части корабля...

* * *

Несмотря на то что в компьютере Мартова стояла дискетка, на которую автоматически переписывалось все вновь появившееся в файле «Путешествие на тот свет», Сергей Александрович все равно спечатывал принтером все эти тексты на бумагу. Читать было привычнее и править удобнее.

И вот в один прекрасный зимний вечер, когда Сергей Александрович получал из принтера наработанные за день четыре странички и совершенно не знал, с чего завтра продолжить эту морскую историю, раздался телефонный звонок.

... Так спустя полтора месяца после возвращения из Варшавы в доме Сергея Мартова снова неожиданно возникла юная гражданка славной Польши — пани Эльжбета Конвицка.

Еще с порога она показала Мартову свой польский паспорт, торжественно украшенный бессрочной шенгенской визой, которая давала Эльке право проживать в Германии столько, сколько будет ее душе угодно, и без особых хлопот путешествовать почти по всей Европе!

— Во сколько тебе это обошлось? — спросил ее Мартов.

  43