Последние отзывы

  116  

Она снова ощущала внимание Рейна, его обаяние, его заботу. Она отказывалась слышать голос, предупреждавший, что уже было время, когда он так относился к ней.

Как ты могла забыть, как ужасно все это закончилось? Как ты могла забыть, каково оказаться за теми серыми стенами?

Но теперь все иначе, возражала она сама себе, на этот раз я его жена. Но никакие возражения на свете не могли заставить этот внутренний голос умолкнуть.

На следующей неделе беспокойство Джоселин приняло новое направление. Она проснулась от ужасной головной боли и с приступом морской болезни. Во всяком случае, она думала так до тех пор, пока не обнаружила, что океан спокоен. У нее уже второй месяц подряд не было месячных, но до сих пор она объясняла это волнениями, которые ей пришлось пережить.

Как отнесется Рейн к тому, что она носит его ребенка? Она еще не была уверена, что понимает его отношение к их браку. Не увидит ли он в ребенке еще одну цепь, которая ограничит его свободу?

Следующее утро подтвердило ее подозрения, а вместе с уверенностью пришла и безумная сладостная тоска. Джо желала этого ребенка, она уже любила его, хотя пока он был лишь соединением их семени. Она всегда хотела детей, а его ребенка она будет любить особенно.

Господи, пусть он захочет этого ребенка так же сильно, как я.

Когда Рейн застал ее склонившейся над ночным горшком третье утро подряд, его торжествующий возглас заставил ее вздрогнуть.

— Ради Бога, Рейн, в чем дело?

Она вытерла лицо намоченным в холодной воде полотенцем. Рейн улыбаясь подошел к ней. Ее сердце заколотилось, когда она увидела радость на его дорогом прекрасном лице.

Он обхватил руками ее ноги и поднял, так что их лица оказались рядом.

— Скажи мне, что то, о чем я думаю, правда. Джоселин опустила руки ему на плечи, у нее закружилась голова от облегчения, когда она увидела радость в его глазах.

— Правда в том, что если ты не поставишь меня сейчас на пол, то тебе придется испытать на себе не очень приятные последствия этого опрометчивого действия.

— Ну и пусть.

Она улыбнулась еще шире.

— Мне кажется, что есть все основания считать, что у нас будет ребенок.

Он снова закричал, еще громче, чем прежде, и обнял ее еще крепче.

— Ты рискнешь кружить меня?

Гортанно рассмеявшись, Рейн опустил ее на пол.

— И не подумаю. Честно говоря, я не стану делать ничего, что могло бы повредить нашему ребенку.

Джоселин нервно гладила руками отвороты его сюртука.

— Так ты действительно рад? Я не знала, что ты скажешь. Я хотела немного подождать, удостовериться, прежде чем сообщить тебе.

Рейн перестал улыбаться.

— Никогда не бойся ни о чем мне говорить. Я твой муж, Джо. Твои проблемы — мои проблемы, но и твои радости — тоже мои.

Джоселин протянула было руку к его лицу, но на нее напал новый приступ тошноты. Она отвернулась от его обеспокоенного лица и поспешно убежала за ширму, за которой стоял горшок.

— Хотела бы я, чтобы и мое утреннее недомогание было твоим, — ехидно заявила она из-за перегородки и услышала, как Рейн расхохотался.

Через две недели тошнота почти прошла, лишь временами продолжая беспокоить Джоселин, если она съедала днем что-нибудь не то. Они с Рейном вернулись к своим страстным занятиям любовью после того, как Джо заверила его, что ребенку это не повредит. Теперь она чувствовала их близость еще острее из-за того, что носила в себе его частичку. Она молила Бога, чтобы и Рейн испытывал к ней подобные чувства.

— Мне хочется, чтобы мы никогда не приплывали, — сказала она.

Рейн обнял ее, прижимая к своей груди.

— Иногда и мне этого хочется.

Она подняла голову, стараясь встретиться с ним взглядом.

— Мы мало говорили о проблемах, которые ждут нас впереди. Что будет, когда мы вернемся, Рейн? Что скажут люди? Что они сделают? От одной мысли, что вас с Александрой станут избегать из-за меня, мне делается больно.

Рейн поцеловал ее в лоб.

— Что бы ни случилось, все будет не из-за тебя. Это я похитил женскую честь у невинной девушки. И это я обвинил тебя в преступлении, которого ты не совершала.

И это у него был враг, желавший его смерти. От этой мысли у нее внутри все сжалось.

— Мы станем отверженными? Рейн вздохнул и посмотрел на море.

— На нашей стороне власть и богатство. Мы исправились. А свет смотрит сквозь пальцы и на гораздо худшее.

— Мне трудно в это поверить.

— Ты когда-нибудь слышала о Псе, Иноходце и Крысе?

  116