Особенно,... 
79 
* * *
На третье утро по приезде в Гемпшир Амелия и Уин отправились на прогулку. День выдался ясным, тропинка была местами еще сырой, лужайки усыпаны маргаритками так густо, что, казалось, их покрывает только что выпавший снег.
Амелия, которая всегда любила гулять, шла так же легко и стремительно, как Уин.
— Я люблю Стоуни-Кросс, — сказала Уин, с наслаждением вдыхая ароматный прохладный воздух. — Здесь я чувствую себя даже больше дома, чем в Примроуз-Плейс, хотя никогда тут подолгу не жила.
— Да. В Гемпшире есть что-то особенное. Каждый раз, когда мы возвращаемся сюда из Лондона, я чувствую себя так, словно вырвалась из душной клетки на свободу. — Сняв шляпку, Амелия взяла ее за ленты и весело помахивала в такт шагам. Она необычайно живописно вписывалась в пейзаж с зелеными лужайками и россыпями цветов на них, с суетливо гудящими пчелами, вьющимися над ароматными цветками. — Уин, — сказала она наконец задумчиво-грустным голосом, — ты же знаешь, ты можешь не уезжать из Гемпшира. Тебя никто к этому не принуждает.
— Нет, я должна.
— Наша семья способна выдержать любой скандал. Посмотри на Лео. Мы же пережили все его…
— К вопросу о скандалах, — перебила сестру Уин. — Думаю, что мне удалось превзойти даже Лео.
— Лео невозможно превзойти, дорогая.
— Ты знаешь не хуже меня, что потеря женщиной добродетели может разрушить репутацию семьи куда легче, чем любой бесчестный поступок мужчины. Это несправедливо, но факт остается фактом.
— Ты не потеряла свою добродетель, — с раздражением сказала Амелия.
— Не потому, что мало прилагала к тому усилий. Поверь мне, именно этого я хотела. — Взглянув на старшую сестру, Уин увидела, что шокировала ее, и виновато улыбнулась. — Ты думала, что я выше этого, Амелия?
— Ну… Полагаю, да. Ты никогда не сходила с ума по красивым мальчикам, никогда не любила говорить о балах и вечеринках, никогда не мечтала вслух о будущем муже.
— Это из-за Меррипена, — призналась Уин. — Он был всем, чего я хотела.
— О, Уин, — прошептала Амелия. — Мне так жаль.
Уин ступила на подножку, ведущую к проему в каменной стене вокруг пастбища, и Амелия последовала за ней. Они шли по поросшей травой тропинке, которая вела на опушку леса и дальше к ручью, через который были перекинуты деревянные мостки.
Амелия взяла Уин под руку.
— В свете того, что ты только что сказала, у меня еще сильнее окрепла уверенность в том, что ты не должна выходить за доктора Харроу. Я хочу сказать, что тебе следует выходить за Харроу лишь в том случае, если ты сама этого желаешь, но не из-за страха скандала.
— Я хочу за него выйти. Он мне нравится. Я верю, что он хороший человек. И если я останусь здесь, жизнь превратится в сплошной кошмар как для меня, так и для Меррипена. Один из нас должен уехать.
— Почему это должна быть ты?
— Меррипен нужен здесь. Он плоть от плоти этого места. А мне действительно безразлично, где жить. Я искренне считаю, что для меня было бы лучше начать жизнь заново в новом месте.
— Кэм собирается с ним поговорить, — сказала Амелия.
— О, он не должен этого делать! Не от моего имени. — Гордость Уин восстала, и она, стремительно обернувшись к Амелии, приказала: — Не позволяй ему! Пожалуйста!
— Я не могу Кэму запретить с ним говорить, как бы ни старалась. Он не ради тебя намерен с ним поговорить, Уин. Он хочет это сделать ради самого Меррипена. Мы очень боимся за него. Кто знает, что может с ним случиться, когда он потеряет тебя навсегда?..
— Он уже меня потерял, — уныло констатировала Уин. — Он потерял меня в тот момент, когда отказался вступиться за меня. И после того как я уеду, он ничуть не изменится. Он никогда не позволит себе слабости. На самом деле, я думаю, он презирает все то, что дарит ему удовольствие, потому что, получая удовольствие от чего-либо, он может сделаться мягче. — Лицо ее свело от напряжения. Уин потерла лоб. — Чем больше он питает ко мне чувств, тем решительнее отталкивает.
— Мужчины, — пробормотала Амелия.
— Меррипен убежден в том, что ему нечего мне дать. В этом присутствует некое высокомерие, ты не находишь? Он за меня решает, что мне нужно. Он сбрасывает со счетов мои чувства. Он вознес меня так высоко на пьедестал, что эта высота освобождает его от любой ответственности.
— Не высокомерие, — тихо сказала Амелия. — Страх.
— Ну, я так жить не хочу. Я не хочу быть привязанной к своим страхам или к его страхам. — Уин почувствовала, как напряжение отчасти ее оставило. Теперь, когда она призналась сестре в своем чувстве к Меррипену, ей стало легче и спокойнее на душе. — Я люблю его, но не хочу тащить к алтарю силком. Я хочу иметь рядом мужа, который женится на мне по доброй воле.
79 
