34 
– Ты! – гаркнул он. – Это моя земля! И я тебя сюда не звал! Или ты уберешься, или через пару часов крабы и крысы очистят твой скелет от мяса!
Человек из Сан-Диего побледнел и сделал шаг назад.
Развитый нюх Саянова уловил кислый запах страха. Впрочем, любой бы испугался, увидев перед носом такой клинок.
Винченца, которого на несколько мгновений оставили в покое, сделал попытку встать, но Саянов не глядя снова вмял его в землю.
– Проваливай! – приказал неудавшемуся покупателю Саянов. – Надеюсь, ты еще не заплатил?
– Нет, – растерянно пробормотал тот. – Я должен заплатить, когда мы вернемся.
– Уже не должен! – заверил его Олег. – Уезжай и радуйся, что сохранил свои деньги. Бегом!
– П-прощайте, сэр… – Господин из Сан-Диего повернулся и бегом припустил вниз. Ткань его элегантной светлой рубашки потемнела от пота.
– Как я рад тебя видеть! – сказал Олег, за шкирку, как котенка, поднимая Винченцу, чтобы привести его в вертикальное положение. – Сейчас мы с тобой поднимемся в дом и поговорим. Нам ведь есть о чем поговорить, мой дорогой сукин сын!
Винченца исподлобья посмотрел на него.
– Было бы лучше, если бы я тоже уехал! – пробормотал он. – Мсье! Клянусь Богом, я никогда…
– Это точно, – согласился Олег. – Ты – никогда.
В этот момент они услышали, как заработал двигатель катера.
– Слышишь? – спросил Олег. – Мой-то катерок ты испортил. Значит, теперь тебе придется остаться здесь надолго.
– Я могу исправить! – с жаром воскликнул Винченца. – Клянусь вам, мсье! Только не нужно меня убивать!
– Тебе еще предстоит это доказать, – проворчал Саянов. И, заметив опасный блеск, появившийся в глазах Винченцы, легонько коснулся клинком черной щеки, оставив на коже красную метку. – Кстати, ты можешь умереть прямо сейчас, если тебе лень пройтись до бунгало.
– Я пойду, мсье! – с энтузиазмом заявил Винченца. – Всё, что вы прикажете!
– Так сколько же лет ты возишь сюда людей? – спросил Олег.
– Двадцать два года. С тех пор, как отец передал мне семейное дело.
– Семейное дело? Так ты это называешь? – Саянов усмехнулся.
Винченца тоже подхихикнул. Но его подобострастный вид не обманывал Саянова. Этот мерзавец воткнет нож ему в спину, как только возникнет подходящая возможность.
Только она не возникнет.
– Двадцать два года? И за все это время тебя ни разу не взяли за задницу?
– Мой отец хорошо научил меня! – не без гордости сообщил негодяй. – Я продавал этот остров тридцать четыре раза.
– Неужели никто из наследников не заинтересовался пропажей родственника?
– Многие интересовались. – Винченца хихикнул. – Однако у нас такая бедная страна… Все хотят немножко кушать. Особенно чиновники. А недавно, слышали, мсье, у нас случилась революция? Теперь у нас правит очень хороший президент…
– Да ну? Неужели?
– Конечно, хороший! Ваш брат, мсье, немножко помог ему. Дал чуть-чуть денег, чтобы накормить наш голодный народ. И народ выгнал плохого президента, Еджава Вулбари. Так что теперь у нас есть очень хороший президент. Теперь у вашего брата, мсье, концессия на разработку нашего нефтяного шельфа, а у президента и его родни много-много денег… А у бедных чиновников по-прежнему совсем ничего нет. Поэтому они никак не могут научиться обеспечивать сохранность даже очень важных документов.
– А ты не боялся, что мой брат приедет сюда и захочет узнать, что со мной случилось?
– А чего мне бояться? – Винченца пожал плечами. – Я – всего лишь посредник. Ваш брат, мсье, сам попросил меня продать вам этот остров. И я его продал очень-очень дешево. Ваш брат это знает и не станет ругать бедного Винченцу, если что не так.
– Даже когда узнает, что бедный Винченца продал мой остров по новой одному мсье из Сан-Диего?
Винченца промолчал. Но Саянов и так знал, на что рассчитывал поганец. Пройдет немного времени – и господин из Сан-Диего исчезнет. Так же, как и остальные хозяева. А состряпать липовые документы при нужных связях – всего лишь вопрос денег. Связи у Винченцы были. Деньги – тоже.
– Ты, должно быть, очень богат, а? – поинтересовался Саянов.
– Да, я обеспеченный человек, мсье, – согласился Винченца. – Хорошо обеспеченный. Хотя большая часть денег все равно уходит. Налоги, издержки, взятки… – Лицо его приняло скорбное выражение.
34 
