35 
– Да, – согласился Саянов. – И еще ты немного задолжал. Мне.
– Я верну вам все деньги, мистер Саянов! – мгновенно отреагировал Винченца.
Олег расхохотался.
– Я дам вам… миллион долларов! – воскликнул чернокожий. – Целый миллион долларов! И этот прекрасный остров! Он тоже останется у вас!
– Миллион, говоришь? – Саянов уставился на посредника. Надо полагать, вид Олега в уродливой маске и с острой саблей в руке не прибавлял мерзавцу бодрости. – Не маловато ли?
– Два… Три миллиона… – неуверенно промямлил посредник. У него начала дергаться щека. – Это всё, что у меня есть, мсье!
«Врет», – безошибочно определил Саянов.
– Мы договорились, мсье? Скажите, что мы договорились!
– Отчасти, – холодно произнес Саянов. – Ты мне очень много должен, парень. И вернешь этот долг сполна. А первое, что ты сделаешь, – это починишь мой катер.
– Конечно, мсье! Немедленно! – Чернокожий вскочил. – Я могу идти работать?
– Можешь, – разрешил Саянов. – Только я пойду с тобой.
– Мсье мне не доверяет? – Винченца попытался изобразить обиду.
Олег ухватил его за загривок, придавил немного – чтоб прочувствовал силу Саянова – и произнес очень спокойно:
– Будешь болтать – язык отрежу.
Винченца, открывший было рот, тут же его захлопнул.
И они отправились к катеру.
Чернокожий влез в рубку, повозился совсем немного: двигатель кашлянул, фыркнул – и заработал. Никаких сомнений: тут бы только и видели мерзавца. Но рядом был Олег.
– Ну что? – спросил он. – До материка доплывем?
– Запросто! – заверил взбодрившийся Винченца. – Мсье не хочет одеться? И снять вот это? – Чернокожий показал на «светоуменьшитель».
– Хочет, – согласился Саянов.
– Тогда пусть мсье идет переодевается, а я пока прогрею двигатель?
– Нет, дружок, это будет слишком просто, – разочаровал его Олег. – Глуши мотор. К бунгало мы прогуляемся вместе.
– Хорошо, мсье. – Винченца особенно и не надеялся, что его фокус прокатит.
Когда тот выключил двигатель, Олег отпихнул его в сторону и завел мотор сам. Движок завелся замечательно. Саянов взял чернокожего за шкирку и, не особо даже напрягаясь, перекинул через фальшборт. Мерзавец шлепнулся на бетон, а Олег сдернул швартовы и малым ходом увел катер от пирса.
Катер шел легко, двигатель работал ровно, уверенно. Можно было надеяться, что больше никаких сюрпризов нет.
С берега жалобно вопил Винченца. Испугался, сукин сын, что Саянов его бросил. Интересно, он в курсе, что делают на этом острове с особями мужского пола, когда темнеет? Или этого Древние не тронут? У них как-никак симбиоз…
А может, и нет. Когда Саянов причалил, чернокожий ухватил швартов и буквально заплясал от радости.
– Как правильно, мсье, что вы вернулись. Если я останусь здесь, кто даст вам деньги?
– Четыре миллиона, – сказал Саянов.
– Но я говорил – у меня есть только три!
О, мы уже торгуемся.
Олег снова взял его за загривок. Винченца – здоровый мужик, ростом почти не уступающий Саянову, – затрясся, как осиновый лист.
– Ссышь, когда страшно? – по-русски спросил его Олег.
– П-простите, мсье, я не понимаю… – жалобно промямлил Винченца.
Вот только Саянову его было совсем не жалко. Гаденыш обрек его на смерть. И фактически убил несколько десятков человек.
– Хорошо, хорошо… Четыре миллиона… Я найду деньги, я займу…
«Нет, ублюдок, так легко ты не отделаешься», – подумал Олег.
– Что ты знаешь об этом острове? – спросил Саянов, когда они снова оказались в бунгало.
– Очень хороший остров! Очень красивый… Экологически чистый… – Голос чернокожего предательски дрогнул. Поганец явно кое-что знал. И очень боялся. И не мог понять, почему Саянов жив.
– А я думаю: ты кое-что знаешь, – негромко произнес Олег, поигрывая саблей.
Винченца глядел на клинок, как лягушка – на змеиный язык.
Чернокожий облизнул губы. Ему страшно было говорить, но молчать – еще страшнее.
– Мой отец говорил… – Винченца не сводил глаз с мерцающего клинка, – на острове живет древняя богиня. И она пожирает всех мужчин.
– Ну да. – Олег решил его немножко раззадорить. – И такой смелый, что запросто приезжаешь сюда без всякого оружия. Так я тебе и поверил!
– Я не лгу, мсье! – запротестовал Винченца. – Отец говорил: она выходит только ночью. Я никогда не остаюсь здесь на ночь.
35 
