41 
Он сотни раз говорил, что любит ее, его поцелуи убедительнее слов доказывали силу и глубину этой любви.
Но она не могла забыть, что в это время в одной из гостевых комнат спокойно спит дочь маркизы.
Та самая, что положит начало его династии, которую он так мечтает основать.
«Я должна… бежать отсюда».
Тила подумала; именно это посоветовала бы ей мама.
Она любит Клинта, но, даже несмотря на это, она не сможет жить такой жизнью, которая позорит честь их семьи, память родителей.
Она резко отвернулась от окна, потому что окружающая красота гипнотизировала ее.
Быстро одевшись. Тила заколола волосы и прошмыгнула на цыпочках в классную комнату.
Присев за стол, на котором лежали принесенные из библиотеки книги, она достала бумагу и перо, которым писала Мэри-Ли.
Красивым, отчетливым почерком она поспешно черкнула записку.
Дорогая Эмили,
Я должна уехать в связи с непредвиденными семейными обстоятельствами. Пожалуйста, позаботься о мисс Мэри-Ли. Позже я пришлю за своим багажом.
Заранее благодарю за помощь,
Тила Стивенс.
Она сложила бумагу и на обратной стороне большими буквами подписала: ДЛЯ ЭМИЛИ.
Оставив записку на стопе таким образом, чтобы ее заметили. Тила вернулась в свою спальню.
Она взяла небольшую сумочку с деньгами, которые привезла с собой в Ставерли; остальные лежали в сейфе, в доме на холмах.
Быстро миновав коридор, она спустилась вниз и прошла к двери, выходившей в сад.
Здесь ее никто не увидит.
Узкая тропинка вилась между яркими кустами рододендронов.
На всякий случай Тила держалась подальше от окон.
Она добралась до парка и торопливо шагала, скрываясь в тени дубов.
Дом на холмах, окруженный большим садом, находился на другой стороне деревни.
Коблинсы наверняка спят.
Потратив около часа на дорогу. Тила наконец достигла цели.
Она юркнула в окно.
Уже внутри дома остановилась, раздумывая, правильно ли поступает, но даже без этого вопроса она знала, что больше не сможет находиться рядом с Клинтом, не выказывая своих чувств.
«Я люблю тебя! Я люблю тебя! — кричало ее сердце. — Но я… не могу… осквернять нашу любовь… грехом! Это не по-людски!»
Тила решительно тряхнула головой и поднялась на второй этаж.
В ее спальне все осталось нетронутым с того дня, как она уехала.
Она подошла к окну и раздвинула занавески, впустив в комнату лучи восходящего солнца.
Затем оглядела комнату и заметила, что даже ее старые платья все еще висят на ступе, а старые туфли, которые она носила, копаясь в саду, лежат возле кровати.
С трудом понимая, что делает. Тила разделась и скользнула в постель.
Слезы ручьем катились по щекам, и она уткнулась в подушку, чтобы никто не услышал ее всхлипываний.
— Я люблю его… люблю… его! — прерывисто шептала она.
Ее губы продолжали повторять эту фразу до тех пор, пока она не заснула.
Тила проснулась от того, что услышала голос Мэри-Ли.
Ей показалось, будто девочка зовет ее.
Открыв глаза, она осмотрелась и вспомнила, что убежала и сейчас далеко от Ставерли.
Она еще долго нежилась в постели, несмотря на то что яркое солнечное утро вовсю разгулялось за окнами.
Солнце врывалось в комнату вместе с веселым щебетом птиц.
Ей некуда было спешить — никто не знает, что она здесь, никто не найдет ее.
Около полудня Тила спустилась вниз, приведя Коблинсов в страшное изумление.
— Святые небеса, мисс Оттила! — воскликнула миссис Коблинс. — Откуда вы появились?
— Я приехала вчера, поздно ночью, — объяснила девушка. — И… я скрываюсь.
— Скрываетесь? — повторил Коблинс. — И от кого же, хотелось бы мне знать?
— От всех! — отрезала Тила. — И я хочу, чтоб вы оба пообещали мне никому не говорить, что я здесь. И если вас спросят обо мне, вы скажете, что не видели меня и не имеете представления, где я могу быть.
— Надеюсь, вы не попали в беду, мисс Оттила? — забеспокоился Коблинс.
— Я не знаю, — промолвила девушка. — Единственное, о чем я прошу вас, — спрячьте меня… а теперь я бы хотела поесть… Оказывается, я очень голодна!
Миссис Коблинс сразу же отвлеклась от предыдущей темы.
— Я сейчас же принесу вам чего-нибудь, мисс Оттила. Вы как будто немного бледная и изможденная, как мне кажется. Ну ничего, сейчас я вас покормлю, и все будет в порядке!
Оставив старушку хлопотать возле плиты, Тила прошла в гостиную.
Комната выглядела мрачновато без цветов.
41 
