23 
– Мы – мирные путешественники. И просим только дать нам беспрепятственно следовать дальше.
И снова тот же мужчина заговорил грубым голосом. Веста подумала, что это весьма неприятный тип – щеку его рассекал жуткий шрам, придавая лицу зловещее выражение.
Один из мужчин взял под уздцы лошадь Весты, другой – лошадь графа.
– Что… происходит? – испуганно спросила Веста.
– Они настаивают на том, что должны отвести нас к своему вожаку, – ответил по-английски граф.
– Своему вожаку? – удивленно переспросила Веста.
– Это повстанцы, – угрюмо объяснил граф. – Думаю, нам придется им подчиниться.
Двое мужчин достали из карманов грязные платки. Один из них потянулся к Весте. Веста с отвращением отшатнулась – ее тошнило от одной мысли о прикосновении этих грязных рук. Тогда граф быстро сорвал с шеи платок.
– Они хотят завязать нам глаза, – объяснил он. – Но я сказал им, что вы моя жена и никто не должен прикасаться к вам, кроме меня. Поэтому я сам завяжу вам глаза.
Не спешиваясь, граф наклонился к Весте и завязал платок у нее на затылке.
– Постарайтесь не пугаться, – тихо посоветовал он.
Но Веста понимала, что граф лишь пытается ее приободрить, а на самом деле они попали в очень неприятную и явно опасную ситуацию.
Девушка представила себе, как завязывают глаза графу, потом услышала, как повели его коня, за ним двинулась ее лошадь, а Весте оставалось только стараться удержаться в седле и думать, что будет дальше.
Пока они ехали, мужчины почти не переговаривались между собой.
Веста не видела их, и затянувшееся молчание казалось ей зловещим. Уж лучше бы они говорили, а она попыталась бы понять хоть слово.
Они съехали с тропинки и теперь поднимались вверх по склону горы.
Шли зигзагами, как казалось Весте, обходя деревья, но вскоре деревья, должно быть, остались позади, потому что теперь Веста слышала цокот копыт по камням.
Она с испугом подумала, не идут ли они снова над отвесной скалой, как вчера.
Граф не говорил с ней, но Веста чувствовала, что он едет впереди. Однажды он попытался заговорить с главарем. Веста поняла слово «деньги»и догадалась, что граф предлагает заплатить за их свободу.
«Наверное, они захватили нас ради выкупа», – подумала девушка.
Бандит что-то быстро и резко ответил. Веста не поняла ни слова, но решила, что, видимо, судьбу их должен решить предводитель шайки.
Они шли и шли, вперед и вверх.
Кони тяжело дышали от усталости – подъем был крутым.
Прошло, должно быть, несколько часов, а они все поднимались вверх, пока не раздался наконец резкий окрик. Кони остановились, и Веста почувствовала, как сильные руки снимают ее с седла.
Она стояла в нерешительности, не зная, можно ли снять повязку. Затем Веста услышала слова графа:
– Дайте мне руку.
Девушка нашла протянутую руку.
– Они… не причинят нам зла?
– Надеюсь, что нет, – ответил граф.
Но Весте показалось, что он не уверен в этом.
Их повели вперед. Веста от души надеялась, что не споткнется и не упадет. Затем кто-то заговорил, и граф перевел, что они могут снять повязки.
Потребовалось несколько секунд, чтобы глаза привыкли – но не к свету, как ожидала Веста, а к сумеречному полумраку пещеры.
Это была огромная пещера в скале, освещенная падавшим снаружи, от входа, светом и двумя пылающими факелами.
Веста с интересом разглядывала стоящих вокруг людей.
Они с графом оказались в самом центре пещеры, а вокруг сгрудилось около тридцати человек – мужчин и женщин, одетых так же, как те, кто захватил их. Еще здесь были болезненного вида дети. Женщины выглядели так неопрятно! Весте трудно было поверить, что она видит существа одного с ней пола.
Но вот взгляд ее остановился на человеке, который наверняка являлся их главарем.
Это был огромный мужчина, куда крупнее остальных, в волосах его просвечивала седина, глаза казались яркими и проницательными, на лице было множество шрамов, а нос, должно быть, когда-то перебили, и он сросся не правильно.
Главарь говорил грубо, но граф отвечал ему холодно и спокойно. Веста знала: он объясняет, что они обычные путешественники, занятые лишь своим делом.
Граф сделал жест в сторону девушки, наверное, объяснял, что она – его жена.
Главарь, видимо, пошутил и сам захохотал над своей шуткой, но граф даже не улыбнулся. Затем главарь сказал что-то своим людям, и они стали переговариваться между собой.
23 
