44 
«Пятнадцать лет — это долгий срок, — думала она. — За это время человек может полностью измениться и стать абсолютно другим».
Она с трудом подавила в себе подозрения, но все же не могла отделаться от чувства, что принца окружает какая-то тайна, что от нее что-то скрывают. Но могла ли она обвинить кого-нибудь в обмане?
Камилла взглянула на Хьюго Чеверли. Он сидел рядом с графиней Уилтширской. Они беседовали, как старые друзья. Внезапно Камилла почувствовала комок в горле и у нее пропал аппетит.
«Возможно, соблазнительная красота графини и есть причина, по которой капитан Чеверли выглядел таким циничным и враждебным, когда появился у них дома?» — думала Камилла.
Наверное, из-за нее перспектива сопровождать Камиллу в Мельденштейн наводила на него невыразимую тоску? Неужели это она виновата в том, что он презирает женщин, жаждущих богатства?
Камилла ждала, когда Хьюго войдет в зал. А когда это случилось, она заметила, что он хотел подойти к ней, но его тут же остановила леди Уилтшир.
— Хью-го, — позвала она его мягким завораживающим голосом, перед которым, как показалось Камилле, не смог бы устоять ни один мужчина. Ты мне нужен. Иди сюда! Я только что рассказывала этим джентльменам последние слухи о леди Гертфорд. Скажи, что говорит про нее миссис Фитцгерберт.
Она все устроила так, что Хьюго просто не мог не подойти. А на случай, если бы ему вдруг захотелось сбежать, леди Уилтшир взяла его под руку. Она подшучивала над ним и не отпускала из кружка обступивших ее мужчин, аплодировавших каждому ее слову.
Возле Камиллы села старая дама, которая, как слышала Камилла, была французской герцогиней.
— Кто эта полуодетая и увешанная бриллиантами женщина? — поинтересовалась герцогиня, поднося к глазам лорнет.
Камилла не стала притворяться, что не понимает, о ком идет речь.
— Графиня Уилтширская, мадам, — почтительно ответила она.
— Она — не англичанка, не так ли?
— Нет, мадам, русская.
— Ах, русская! — презрительно воскликнула герцогиня. — Мне следовало бы догадаться. Эти полумонголы понятия не имеют о приличиях, и она — не исключение.
Камилла не удержалась и хихикнула. Аристократичный тон старой леди придавал ее словам остроту уксуса. Ее насмешка жалила, словно удар хлыста.
— Как я понимаю, вы едете в Мельденштейн, — продолжила разговор герцогиня.
— Мне предстоит выйти замуж за принца, — пояснила Камилла.
— У него хороший вкус, — одобрила его выбор герцогиня. — Он продолжает традиции своей страны. Принцесса должна быть англичанкой. Вам, наверное, хочется поскорее усесться на трон, милочка?
— Вовсе нет, — тихо ответила Камилла. — Наоборот, меня несколько пугает вся эта затея. Кроме того, если говорить честно, я никогда раньше не бывала за границей и боюсь наделать множество ошибок.
— О, вы достаточно привлекательны, чтобы вам их прощали, — сухо проговорила герцогиня, — но выполнять обязанности принцессы поистине тяжелое испытание для любой иностранки, какой бы красивой она ни была. Почему вас не сопровождают ваши родители?
— Моя мама тяжело больна, — объяснила Камилла. — Она не перенесла бы столь долгого пути.
Отец повез ее на воды, в Бат. Но как бы мне хотелось видеть их рядом!
— Бедное дитя, мне так жаль, — сочувственно произнесла старая леди. — Позвольте дать вам совет.
— Пожалуйста, — согласилась Камилла.
— Не позволяйте пренебрегать собой. Не допускайте, чтобы вас растоптали. После замужества я попала в семью благородных кровей, но претенциозную. Я была молода и неопытна, аристократического происхождения, но недостаточно высокого для них. Они превратили мою жизнь в ад. И так продолжалось до тех пор, пока я не решила, что хватит. Я начала противостоять им, бороться и в конце концов победила.
В голосе старой дамы чувствовалось глубокое удовлетворение и гордость за себя. Камилла не удержалась и улыбнулась.
— Да, теперь я тоже улыбаюсь, вспоминая жизнь, — продолжила герцогиня, — но тогда сколько мне пришлось выстрадать! Я чувствовала себя одинокой в толпе честолюбцев, развратников и прихлебателей. Они слетаются в общество богатых людей, как бабочки на свет. Среди них я задыхалась. И когда я уже думала, что умираю, моя душа возродилась, словно птица Феникс.
— Что же придало вам храбрости, мадам? — спросила Камилла. Она внимательно слушала престарелую даму, так как думала, что ее совет пригодится ей в будущем.
44 
