Особенно,... 
73 
— Отличная работа, Барт.
Великан кивнул, радуясь похвале. Решив, что разговор окончен, он направился обратно к дверям.
— Да, еще одно. — Голос Престона заставил его остановиться на полпути. — Намечается какая-то гонка гребцов. Будут соревноваться четыре джентльмена. Я хочу знать, кто будет грести — и когда.
Барт самодовольно ухмыльнулся:
— Я уже знаю когда. Гонки назначены на следующее воскресенье, если погода позволит. Начнется в Баттерси и пойдет до поворота на Патни. После воскресной службы. Старт в час ровно. Будет много народу: принимаются ставки и все такое прочее.
Престон редко задавался вопросом о том, откуда у Барта информация. Его человек создал целую сеть осведомителей среди прислуги по всему городу. Всем любителям посплетничать Барт щедро платил.
— Ты отлично поработал, дружище. Дай мне знать, как только узнаешь фамилии тех, кто будет соревноваться.
Барт молча кивнул. Когда он ушел из гостиной, Престон снова взялся за книгу, которую читал.
Это мать научила его читать и заставила пообещать, что он будет учиться дальше, чтобы со временем это окупилось.
Мать, как всегда, оказалась права. Гувернер, которого Лумис нанял на первые заработанные деньги, не только обучал его, но и преподавал основы благородного поведения. Престон вращался в высшем свете, словно находился там по праву рождения, и никто не усомнился в том, что он имеет на это право.
И у него был дар убеждения. Он умел втереться в доверие — и обокрасть доверившегося ему простака.
Престон тихо засмеялся. Как только он завоюет доверие этой старой дамы Кроули, она и ахнуть не успеет, как останется без денег — и даже не поймет, что случилось.
Глава 23
Им повезло. Воскресенье выдалось самым приветливым за этот год, так что погода идеально подходила для гонок на лодках. Ройал стоял в компании с Шерри, Джонатаном Сэвиджем, Квентином Гарретом и остальными гребцами, собравшимися на гонку. Зима выдалась долгой и холодной, и всем им хотелось поскорее снова оказаться на воде и размять мышцы, которые не работали с осени.
Четыре одноместные лодки ждали на илистом берегу реки в том месте, где она протекала по Баттерси-парку, на окраине Лондона. У края воды уже стояли несколько их друзей и знакомых, а также тех, кто просто узнал о соревнованиях и приехал поболеть на гонки и погреться солнышке.
Ройал заметил Лили, стоявшую рядом с Джослин. Она пришла сюда не в роли Цайи. Она была просто Лили — такой женственной и прелестной, такой милой, что при виде ее у него больно сжалось сердце. Они о чем-то говорили с леди Найтингейл, леди Сабриной, его тетей Агатой, миссис Кроули и леди Аннабелы.
Ройал тепло улыбнулся тетушке. Узнав подробности их предприятия, она неожиданно изъявила горячее желание участвовать в осуществлении их плана. По ее словам, она с самого начала с подозрением относилась к Престону Лумису и пыталась предостеречь покойного герцога, однако тот к тому моменту был уже совершенно околдован Лумисом. Она не догадывалась, что этот мошенник был виноват в том, что состояние Брэнсфордов было потеряно, и, узнав правду, пришла в ярость.
Тетя Агата засмеялась каким-то словам Молли Дэниелс. Вот уж странно они смотрелись рядом друг с другом! Но похоже, они успели подружиться, и глаза у его тети Агаты ярко блестели, показывая, насколько она наслаждается этим приключением.
— Пора начинать гонку, — сказал Квент Гаррет.
Он успел сбросить сюртук и теперь стоял у лодок босой, в одних только брюках и сорочке с пышными рукавами. Сэвидж и Шерри последовали его примеру, и Ройал поспешил присоединиться к ним, сняв сапоги, носки и сюртук и вручив их камердинеру Шерри. Тот собрал всю одежду участников и унес в палатку, которую установили специально для того чтобы в конце соревнования гребцам было где переодеться.
Сент-Майлз сегодня в гонке не участвовал. Вместе с еще несколькими добровольцами он должен был дежурить на финише. Найтингейл остался у старта, чтобы проследить за Лумисом — если, конечно, тот явится. Но Лили почти не сомневалась, что он придет.
Ройал снова посмотрел на Лили. Ее платиновые волосы выбились из-под соломенной шляпки с широкими полями и заманчиво обрамляли личико в форме сердечка. Она улыбалась, и ее щеки разрумянились, словно нежные лепестки роз. Ройал ощутил прилив влечения, такого острого желания, что все его тело напряглось.
73 
