59 
— Чувство вины часто принимает форму гнева.
— Но я никогда не винила Гарри в том, что случилось со мной. Он ведь не отвечал за меня.
На лицо Лео набежала тень.
— Похоже, никто не отвечал за вас.
Кэтрин смущенно передернула плечами.
. — Гарри не знал, что делать со мной. Он спросил, где я хотела бы жить, поскольку у него остаться я не могла, и я попросила отослать меня подальше от Лондона. Мы выбрали школу в Абердине, «Блу-Мейдс».
Лео кивнул:
— Многие аристократы отправляют туда своих своенравных дочерей или внебрачных отпрысков.
— Откуда вы знаете?
— Я знаком с одной женщиной, бывшей ученицей «Блу-Мейдс». Она говорила, что это суровое местечко. Простая пища и строгая дисциплина.
— Мне там нравилось.
Тубы Лео дрогнули в горькой улыбке.
— Еще бы.
— Я провела там шесть лет, последние два занималась преподаванием.
— Ратледж приезжал навестить вас?
— Только однажды. Но мы время от времени переписывались. Я никогда не приезжала домой на каникулы, потому что отель нельзя назвать настоящим домом, а Гарри не хотел меня видеть. — Кэтрин скорчила угрюмую гримаску. — Он был не слишком добр, пока не встретил Поппи.
— Не уверен, что его и сейчас можно назвать добрым, — осторожно заметил Лео. — Но пока он хорошо обращается с моей сестрой, у нас нет причин ссориться.
— О, Гарри любит ее, — с горячностью возразила Кэтрин. — Действительно любит.
Выражение лица Лео смягчилось.
— Почему вы так в этом уверены?
— Я это вижу. По его глазам, по выражению лица. Достаточно посмотреть на него рядом с Поппи… Почему вы улыбаетесь?
— О, женщины. Вы во всем видите любовь. Вы замечаете идиотское выражение на лице мужчины и заключаете, что его поразила стрела Купидона, а между тем в действительности он съел репу и мучается несварением желудка.
Кэтрин возмущенно сверкнула глазами:
— Вы насмехаетесь надо мной?
Она попыталась вырваться и встать, но Лео, смеясь, крепче прижал ее к себе.
— Я просто поделился своими наблюдениями в отношении представительниц вашего пола.
— Наверное, вы считаете, что мужчины нас превосходят.
— Вовсе нет. Мужчины проще. В женщине борется множество противоречивых желании, в то время как мужчина одержим всего одним. Нет, не вставайте. Расскажите мне, почему вы покинули «Блу-Мейдс».
— Меня попросила об этом директриса.
— Неужели? Почему? Надеюсь, вы выкинули какой-то фортель, вызвали скандал.
— Нет, я была паинькой.
— Жаль это слышать.
— Но директриса, мисс Маркс, пригласила меня как-то днем к себе в кабинет и …
— Маркс? — Лео озадаченно нахмурился. — Так вы взяли ее имя?
— Да, я от души восхищалась ею и хотела походить на нее. Она была строгой, но доброй. Казалось, ничто не может вывести ее из себя. Я пришла в кабинет, директриса заварила чай, и мы долго беседовали. Мисс Маркс сказала, что я прекрасно справляюсь с работой и в будущем могу вернуться и продолжить преподавание, мне всегда будут рады. Но ей хотелось бы, чтобы сейчас я покинула Абердин и пожила вне стен пансиона. Я заверила ее, что вовсе не хочу оставлять «Блу-Мейдс». «Именно поэтому тебе и следует уехать», — возразила она. Мисс Маркс только что получила письмо от своей приятельницы, работавшей в лондонском бюро по найму. Та писала об одном семействе, оказавшемся… в «необычных обстоятельствах», как она выразилась. Им требовалась женщина, готовая занять должность гувернантки и компаньонки для двух сестер, одну из которых недавно исключили из пансиона благородных девиц.
— Должно быть, речь шла о Беатрикс.
Кэтрин кивнула.
— Директриса решила, что я, возможно, подойду Хатауэям. Я и представить себе не могла, что эти люди так подойдут мне самой. Когда я пришла познакомиться с Хатауэями, мне показалось, что все семейство чуточку сумасшедшее и это придает ему особое очарование. Я проработала в вашем доме почти три года и была совершенно счастлива, а теперь… — Кэтрин замолчала, лицо ее болезненно скривилось, слезы обожгли глаза.
— Нет-нет, — торопливо заговорил Лео, обхватив ее голову ладонями. — Не начинайте снова.
Почувствовав, как Лео покрывает поцелуями ее щеки и сомкнутые веки, Кэтрин изумленно замерла. Слезы ее вмиг высохли. Наконец она решилась вновь посмотреть на Лео. На губах его играла легкая улыбка. Ласково гладя волосы девушки, он вглядывался в ее опечаленное лицо с глубоким волнением и тревогой.
59 
