Особенно,... 
73 
– Чистая правда, – клятвенно уверил меня Гилим. – Да и какой мне смысл тебя обманывать? В том-то и закавыка, что варги на первый взгляд – сущие звери, а на деле у них чуткая и ранимая душа, способная на нежность и любовь. Ты ведь понять не хочешь, что варги не сами по себе жестоки, а своей жестокостью от мира защищаются. Ты сам посмотри, они же все больше в одиночку делами занимаются, да какими – сплошь опасными. На артефакты знаешь, к примеру, сколько желающих? Да таких, что им хоть варг, хоть два – сами кому хочешь горло перегрызут за наживу. И одной только силой тут не совладать. Нужно и волю иметь, и решимость, и готовность в горло любому вцепиться. А иначе не выжить, – запальчиво проговорил он и, глотнув вина, спокойно продолжил: – А в душе они хорошие. И не каждый человек способен на такие искренние чувства, какие проявляет варг. И людей это подкупает, поскольку они чувствуют, что это настоящая любовь. Слияние душ, как поют менестрели. И именно это, а не привязанность чаще всего губит людей. Варги-то способны более-менее определить, насколько человек подвержен влиянию их дара, и, если сильно восприимчив, расстаются с ним. Не доводят до гибели. А вот человек, оставшись один и осознав, что ничего лучшего в его жизни приключиться уже не может, частенько пропадает…
– Это они зря, – заметил я, внимательно посмотрев на Гилима. – В жизни немало иных радостей, чтобы жить только помыслами о варге.
– Это да, – вздохнул Гилим. – Но эти радости не идут ни в какое сравнение с теми, что дарует варг.
– Неужели они воистину воплощение совершенства? – поинтересовался я.
– Что-то вроде того, – выдавил из себя слабую усмешку Гилим. – Потрясающие они. Не знаю, как и объяснить словами… Обычные девушки по сравнению с ними вроде как корка засохшего хлеба против пирожного. И если высохшая горбушка лишь с большого голоду может показаться лакомством, то пирожное ты с превеликим удовольствием слопаешь, даже будучи сытым.
– Ладно, не будем об этом, – замял я ушедший в неправильном направлении разговор. – Я сравнивать не собираюсь. Так, из интереса спросил.
– И правильно, – одобрил мое решение Гилим. – С варгами иначе нельзя. Тут или все, или ничего. Иначе долго будешь жалеть о случившемся. – И, глядя мне в глаза, сказал: – Дам тебе, Дарт, один хороший совет: увидишь, что дело катится в пропасть, требуй испытание для себя, не затягивай с этим, пока не изломал себе жизнь окончательно.
– Во! – обрадовался я напоминанию. – А если сразу испытание потребовать? Только чтобы не пройти его? Отстанет она от меня?
– За такое вмиг загрызет, не оценив шутку, – ответил Гилим. – Тем более что испытание назначают старшие их рода, а им недолго голову тебе свернуть.
– Жаль, – искренне огорчился я и не сдержал любопытство: – А испытание для всех одно или разные выдумывают?
– Для всех разные, – хмуро ответил охотник. – Выбирают, на что можно надавить, и пытаются сломить.
– А тебе что за испытание выдумали? – не удержался я от вопроса.
Гилим молча посмотрел на меня и отпил немного вина из кубка.
– В общем-то тебе можно рассказать, – решил он, вздохнув. – Но пообещай не трепаться об этой истории.
– Слово даю, никто от меня ничего не узнает.
– Хорошо, – кивнул охотник. – Слушай. Я ведь в семье циркачей уродился. Почитай целый передвижной аттракцион из родни у нас был. И с малолетства я пристрастился к акробатическим трюкам. Особенно на высоте которые. По веревочкам бегал точь-в-точь как маленький паучок. Немалого мастерства в этом деле достиг к совершеннолетию, когда с Элисон встретился… Ну и испытание, как оказалось, на моем умении и построили… Привезли меня в горы. К глубокому ущелью. А между краями металлическая нить толщиной со струну натянута… Почти двести ярдов длиной… Дали мне шест, сняли обувку и предложили перейти через пропасть по этой стальной нити…
– Во зверюки… – прошептал я, ошеломленный столь изуверской выдумкой. – Такая струна небось ноги разрезать будет.
– Так и есть, – кивнул Гилим. – Почти до костей в плоть впивалась.
– Ты что, пошел на другой край? – разинул я рот. – Не отказался сразу же?
– Дарт, оно стоило того, – мягко сказал охотник. – Жестокое испытание стоило счастья…
– Подожди, – помотал я головой. – Но если ты пошел и не достиг цели, как же ты выжил?
– А от моего края ущелье уклоном начиналось, это другая сторона отвесной была. Я не так далеко отошел, когда упал, насмерть не разбился.
73 
