ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>

Угрозы любви

Ггероиня настолько тупая, иногда даже складывается впечатление, что она просто умственно отсталая Особенно,... >>>>>

В сетях соблазна

Симпатичный роман. Очередная сказка о Золушке >>>>>

Невеста по завещанию

Очень понравилось, адекватные герои читается легко приятный юмор и диалоги героев без приторности >>>>>




  26  

Ольшанский волновался, как мальчишка перед свиданием с вожделенной зрелой женщиной. В эти часы и минуты ему, прежде не верившему в приметы и знаки свыше, казалось, что встреча с бумером состоится совсем скоро. Это не просто встреча хозяина машины со своей тачкой, это некий знак, символ. Когда он сядет за руль своей бээмвухи и помчится на ней к Москве, жизнь чудесным образом переменится. Неудачи и обломы последних дней, весь этот кошмар, свалившийся на голову, истерзавший душу, навсегда останется в прошлом, а впереди засветит только хорошее. Большие бабки, бильярдная на десять столов, несколько залов игровых автоматов…

Бумер приносит счастье, это давно замечено.

Свернули на разбитую асфальтовую дорогу в два ряда. Отмахав еще километров пятнадцать-двадцать, остановились возле указателя, Штанина, снова сверившись с картой, свернул на грунтовку и, жалея машину, сбавил ход. Черный «сабурбан» медленно пер по раскисшей дороге, как танк на войсковых учениях, выплевывая из-под колес гравий и жидкую глину.

— Вот это мафына, — водитель повернулся назад, глянул на хозяина, обнажив в улыбке мелкие, как у полевой мыши, зубки. Штанине, как и большинству мужчин невысокого роста, нравились огромные автомобили. — Куда требуется довезет. Есть дорога или нет — ей по барабану.

— Дерьмо твой джип, — ответил Ольшанский. — Дерьмо на лопате. На нем только в село за картошкой кататься. Ма-фы-на… Блин тебе в рот.

Ольшанский нервно засмеялся, его всегда веселила шепелявость водителя, открывающая неисчерпаемый колодец издевок и острот. Генка Чудов получил прозвище Штанина еще на заре туманной юности, когда сдуру полгода отпахал на каком-то номерном заводе фрезеровщиком третьего разряда. Станину своего фрезерного станка он называл «штаниной», так к нему и прилепилась эта кликуха. Чудов не раз пытался исправить дефекты речи, очень комплексовал по этому поводу, особенно в обществе женщин, он даже наблюдался у известного профессора, который брался лечить безнадежных пациентов. Но в случае со Штаниной медицина оказалась бессильной.

Джип еще четверть часа плелся по раскисшей дороге, объезжая ямы. Ольшанский разбудил Володю и Кешу.

— На том свете отоспитесь, — сказал он. — Подъезжаем.


С самого раннего утра на душе у Евдокима Вяткина по кличке Вятка было неспокойно. И откуда взялась в сердце эта заноза, он понять не мог. Поднявшись с железной койки, к изголовью которой в морозные ночи примерзали волосы, Вятка залез в ватник. Вышел на веранду; сполоснул морду студеной водой из железного рукомойника, глянул на часы с потертым ремешком. Половина шестого утра.

Топить дом сейчас, попусту расходуя дрова, не имело смысла. И так дров в поленнице осталось едва на неделю. В семь часов они вместе с местным мужиком Аркадием Васильевичем Огладиным должны выйти на лодке, пройти по реке на моторе километров пять, а то и все семь и на рыбном месте, о котором тут не всякий знает, раскинуть сеть. Улов ожидается не самый хилый, но для Огладина рыбалка — скорее спорт, чем добыча рыбешки. Если протопить дом сейчас, то к возвращению, а вернутся они неизвестно когда, самое раннее — уже затемно, дом успеет выстудиться.

Когда на крыльце затопали тяжелые сапоги, Вяткин зажег верхний свет и растворил дверь, пропуская раннего гостя на веранду. Огладин поставил в углу здоровенную сумку с навесным мотором на двадцать лошадей.

— Ты так и пойдешь? — спросил Огладин. — Нацепил бы на голову какую-нибудь пидорку. Пока топал до тебя, чуть ветром не сдуло.

— Найду что-нибудь.

Вятка снял с гвоздя кепку из букле. Надевать не стал, бросил на стол, наперед зная, что сию минуту они в дорогу не тронутся. Присев к столу и расстегнув куртку, Аркадий Васильевич вытащил из-за пазухи бутылку водки, газетный кулек с сушеной рыбой и три ломтя ржаного хлеба. Вятка занял второй стул, он думал о том, что душевное беспокойство, как зубная боль, почему-то не проходит. Но о чем беспокоиться? Дюралевую лодку вчера вытащили на берег, ее река не унесет. Сеть и прочие снасти спрятаны в тайном месте в камышах. Ни одна собака не найдет. Навесной мотор вон он, в углу. Так о чем же тревожиться?

Сковырнув пробку клинком самодельного ножика, Огладин плеснул в стаканы, чокнувшись, вылил в горло водку и, посыпав солью ломоть хлеба, закусил. В такую рань пить Вятке не хотелось, но таков уж рыбацкий ритуал, заведанный Василичем, и вся болтовня о вреде пьянства — пшик. Огладин, не теряя попусту времени, живо накатил в стаканы и предложил выпить за добрый улов.

  26