Глава вторая

Кот познакомился с Настей, возможно, в самом романтическом месте на земле, в Париже. Холл гостиницы «Аврора» был залит солнцем, пахло весной и несбывшимися надеждами, которые скоро сбудутся. Костян, прилетевший из Москвы позавчерашним утром, снял на трое суток дешевый одноместный номер с убогой кроватью в стиле ретро, тумбочкой и телевизором. Окно выходило во двор, с высоты второго этажа открывался захватывающий вид на вымощенную булыжником и заставленную мусорными баками улицу. Костян решил, что за двое-трое суток успеет закруглить все дела и обратно в Москву вернется на новеньком шестисотом мерсе.

Утром он, надев единственный, по его мнению, приличный костюм, завязав узел галстука, вышел из номера, чтобы купить сигареты и перекусить в пиццерии на углу. Спустился вниз по винтовой лестнице, кивнул старику консьержу, сидевшему за стойкой. Старик снял очки и в ответ помахал рукой. Костян сделал несколько шагов к стеклянной двери. И остановился.

В кресле возле витрины сидела девушка, мимо которой нельзя было пройти, не задержав на ней взгляда. Про себя Костян, считавшийся специалистом по женскому полу, отметил, что перед ним настоящая «артикль де Пари», стопроцентная французская штучка, которая, если бы того захотела, стала ведущей моделью журнала «Вог». Девушка закинула ногу на ногу, перевернула страницу так, что Костян успел прочитать на обложке имя автора и название книги. Иван Тургенев «Записки охотника». Вот тебе и девочка мейд ин Франс. Эта красотка наверняка живет где-нибудь на Нижней Масловке или улице Космонавтов, ездит на работу на троллейбусе, целый год откладывала деньги, чтобы купить туристическую путевку в Париж.

И вот теперь она здесь, сидит в холле, мусолит книжку, дожидаясь, когда подружка оденется к выходу. Поправив узел галстука, Костян присел в кресло напротив, прочищая горло, откашлялся в кулак. Девушка оторвалась от книги. Кот задал свой первый, самый бестолковый вопрос, какой только можно было придумать.

— Простите, кажется, мы земляки?

Настя что-то ответила, сейчас уж не вспомнить что именно. В следующие четверть часа Костян, не задумываясь, выдал на-гора еще два десятка вопросов, представился и, быстро сокращая дистанцию, перешел на «ты». Девушка отвечала ровным голосом. Кажется, ей было приятно, что симпатичный сильный мужчина, которого не портил даже немодный мятый костюм и пестрый, как пасхальное яйцо, галстук, не прошел мимо ее. Остановился, присел в кресло и завел корявый, но вежливый разговор.

— Просто в голове не укладывается: Париж, вокруг бурлит весна, а ты сидишь в этом пыльном клоповнике и читаешь Тургенева, — говорил он. — Это что-то из области сюрреализма. Неужели весной в Париже красивой женщине больше нечем заняться?

— Я уже хотела уходить, поискать себе занятие. Кстати, я в Париже не первый раз, даже не десятый, — ответила Настя. — А вот у тебя наверняка есть дела. Или я ошибаюсь?

— Дела все у прокурора остались, в Москве, — Костя вывел рукой в воздухе кривую линию. — А мои делишки… Они подождут, потерпят. Вот ты говоришь, что бывала тут раньше. А я в Париже всего второй раз. Только туда и обратно. Города толком не видел. Если есть время, может, покажешь мне какие-нибудь… Ну, досто-приме… Короче, на что стоит взглянуть. Чтобы потом дома перед парнями отчитаться: видел Гранд Опера или Лувр. Если, конечно, ты никого не ждешь.

  46