Особенно,... 
18 
Картины в других залах — все, как сказал сэр Юлиус, безусловно, являлись неотъемлемой частью художественной славы Флоренции.
Переходя от одной картины к другой, лорд видел, что большинство из них — подлинники, хотя он различал и копии. Во всяком случае, его убеждение, что «Мадонна Ансидеи» выполнена не кистью Рафаэля, отнюдь не поколебалось.
Еще несколько небольших полотен вызвали у него подозрение в отношении подлинности, но они не так много значили для него.
Обход палаццо подходил к концу, и лорд Миер уже начинал склоняться к мысли, что им с сэром Юлиусом придется уехать, не повидав Флоренчию, когда неожиданно он увидел ее. Девушка шла навстречу по коридору, и лорду показалось, что она только что сошла с одной из картин.
Она произвела на него столь сильное впечатление накануне вечером, что он немного боялся, что при свете дня Флоренция покажется не такой красивой. Но сейчас, когда она приближалась, лорд Миер испытал то же потрясение, которое он чувствовал, стоя перед любой из совершенных рафаэлевских мадонн.
— А вот и ты, Флоренчия! — воскликнул князь. — Я забыл сказать тебе, что сегодня днем у нас будут два именитых гостя, и опасался, что ты можешь их не застать.
Слова были достаточно обычные, но лорд Миер был уверен, что князь лжет.
Он умышленно не сказал дочери, что лорд Миер и сэр Юлиус приедут посмотреть картины. Хотя понять причину такого обмана было трудно, чувствовалось, что князь смущен появлением дочери.
— Да, я здесь, папа, — приветливо откликнулась Флоренчия.
Она протянула руку лорду Миеру, и он так же, как прошлым вечером, почувствовал, что ее пальцы дрожат.
И в глубине ее глаз застыл все тот же страх. И при виде этого глубоко скрытого страдания лорд Миер всем своим существом ощутил, что он должен помочь этой хрупкой юной девушке.
— Вам понравились наши картины? — спросила она.
— Они великолепны! — ответил лорд Миер. — Особенно «Мадонна Ансидеи». Я увидел ее впервые, но много слышал о ней раньше.
Как и ожидал, он заметил легкое беспокойство в глазах Флоренчии и понял, что и ей известно о подмене подлинника копией. . Сэр Юлиус ожидал их в том же зале, где они оставили его. Им пора было покинуть палаццо, поскольку князь не делал попытки задержать их. Однако по дороге к выходу лорд Миер остановился под предлогом, что хочет получше рассмотреть гравюру по металлу с изображением мадонны с младенцем.
Остановившись перед ней, он тихо сказал, обращаясь к Флоренчии:
— Она очень похожа на вас! Флоренчия улыбнулась:
— Папа тоже так говорит, но мне трудно судить.
— Но не мне.
Заметив, что князь и сэр Юлиус уже не могли их услышать, лорд спросил:
— Когда я смогу увидеться с вами? Вы ведь знаете, что нам необходимо многое сказать друг другу.
— Это невозможно… совершенно невозможно! — поспешно возразила Флоренчия.
— Но почему? Мне необходимо вас увидеть!
Она подняла глаза, и лорд подумал, как и прошлым вечером, что в них была и мольба о помощи, и сознание его бессилия.
— Я должен вас увидеть! — повторил он настойчиво. Флоренчия покачала головой.
— Должен же быть какой-нибудь способ? Девушка сделала неопределенный жест рукой, в котором было что-то жалобное и безнадежное.
— Когда я увидел вас, мне показалось, что вы слишком прекрасны для земного создания. Теперь-то я понимаю, что, живя здесь, в окружении этих необыкновенных картин, вы приобрели нечто, чего лишены обычные женщины.
У нее перехватило дыхание. Его слова глубоко тронули ее. Она прошептала:
— Если бы только я могла… действительно войти в… картину и навсегда остаться висеть на стене. Тогда я была бы… спасена!
— Если бы это было возможно, вы загубили бы свою жизнь!
Не успел лорд произнести эти слова, как понял, что невольно причинил девушке боль. Тень пробежала по ее лицу, и она ответила:
— Иногда… легче… умереть… чем жить! Тон ее голоса глубоко поразил лорда Миера, но в этот момент князь обнаружил, что они отстали и окликнул дочь:
— Флоренчия!
Его зов эхом раскатился, казалось, по всему коридору с его арками и расписными потолками, и Флоренчия виновато отозвалась:
— Я… иду, папа!
Она быстро направилась к выходу, и лорду ничего не оставалось, как последовать за ней.
Только когда они достигли верхней площадки лестницы и увидели, что сэр Юлиус уже садится в карету, лорд произнес:
— Не теряйте надежды. Просто верьте мне. В глубине ее глаз будто на мгновение блеснул солнечный лучик, но тут же вновь уступил место привычному выражению страха. И хотя она не произнесла ни слова, лорд чувствовал, что в сердце девушки уже не было места надежде.
18 
