Особенно,... 
41 
— Не стоит и думать о нем, — решил лорд Миер.
Он надеялся, что и Флоренчия, и ее отец скоро забудут пережитый ими ужас.
В конце концов о подлости Винченте перестанут вспоминать, как и о злодействах тех, кто жили до него.
Не случайно мир знал лишь о сокровищах культуры Флоренции и не вспоминал о том дурном и жестоком, что происходило в этом городе.
Как раньше лорд строил планы спасения своей возлюбленной, так сейчас он думал о том, что их жизнь озарит ангельский свет, В ней будет царить любовь. Глава 7
Флоренчия стояла у окна, глядя на английский пейзаж.
Она не представляла себе, что трава в Англии такая зеленая, а озеро, на которое открывался вид с террасы, так красиво, а по его серебристой поверхности безмятежно скользят черные и белые лебеди.
В парке под огромными вековыми дубами разгуливали пятнистые олени, и она видела, как стая белых голубей взлетела и направилась к дому.
Девушке казалось, что она не живет, а грезит с того самого момента, когда лорд Миер явился ночью в палаццо, чтобы сказать ей, что она и ее отец спасены.
Каждую минуту она благодарила Бога за то, что этот удивительный, необыкновенный мужчина вошел в ее жизнь.
Когда в ту ночь лорд оставил ее, всю трепещущую после его поцелуев, Флоренчия, задыхаясь от восторга, со всех ног кинулась к брату.
Он спал в той самой комнате, в какую раньше через балкон проник лорд Миер.
Рывком распахнув дверь и на ощупь пробираясь в темноте к кровати, она крикнула:
— Проснись, Антонио! Проснись! Мы едем в Англию!
Антонио пошевелился и удивленно спросил, что случилось.
— Слушай, Антонио, — заговорила Флоренчия, — вставай скорее, я должна рассказать тебе что-то важное!
Антонио сел на постели и зажег свечу. С изумлением глядя на сестру, он спросил:
— О чем это ты? Почему в Англию?
— Лорд Миер спас и папу, и меня! Винченте мертв! Казалось, князь Антонио задохнулся, услышав это.
— Возможно ли? Ты уверена?
— Конечно, конечно, уверена! — в восторге повторяла Флоренчия. — Лорд Миер сумел похитить и снимки, и негативы. Они сожжены. Больше отцу нечего бояться!
— Господи! Не могу поверить!
— Это правда! Правда! Но мы должны покинуть Флоренцию раньше, чем станет известно о смерти Винченте. Торопись же, Антонио! Папа сейчас разбудит слуг и сообщит им, что нам необходимо немедленно уехать в Париж, потому что там тяжело заболел один из наших родственников.
— Ничего не понимаю, — в полном недоумении произнес Антонио, откидывая со лба прядь темных волос.
— Я знаю, это звучит как сказка, но об этом мы поговорим позднее. А сейчас одевайся и вели камердинеру упаковать все, что может понадобиться. — Флоренчия направилась к двери и, уже выходя, предупредила:
— Не забудь — слугам надо сказать, что мы едем в Париж. Но на самом деле лорд Миер приглашает нас погостить в его имении в Оксфордшире.
И не дожидаясь ответа брата, Флоренчия побежала в комнату отца.
Он уже был почти одет, а его камердинер укладывал дорожный сундук в соседней комнате. Поцеловав отца, девушка побежала собираться.
В коридоре ей встретился дворецкий, встревоженный суматохой в доме. Князь поручил ему отправить нарочного в дом ювелира Джованни и торопливо написал тому записку.
Джованни хранил колье в личном сейфе в собственном доме. Оно было слишком ценно, чтобы оставлять его на ночь в мастерской на Понте-Веккью. Слуга должен был привезти колье после того, как Джованни сделает его эскиз.
Когда через несколько часов они прибыли в Париж, лорд Миер уже ждал их, чтобы проводить на Северный вокзал. Его собственный вагон был прицеплен к идущему в Кале поезду, согласованному с пароходным расписанием. Увидев лорда в Париже, Флоренчия снова ощутила, как она счастлива и как сильно любит его. Ей хотелось летать или хотя бы танцевать на серебристых водах Сены.
Помогая ей выйти из вагона, лорд Миер видел, как ее лицо сияет. И когда их руки соприкоснулись, ему показалось, что даже брак не сделает их ближе друг к другу.
В Париже ярко светило солнце, цвели каштаны. Флоренчия с любопытством оглядывалась вокруг, а лорд Миер прошептал:
— В один прекрасный день я привезу тебя сюда снова, и ты увидишь, что Париж — это город, созданный для любви и смеха.
От его слов по ее телу пробежал трепет, и ей подумалось, что совсем не важно, где они, лишь бы они были вместе. И любовь, и смех, и много других чудесных вещей всегда будут с ними.
41 
