47 
На следующее утро Клоле стало хуже. Она даже не вставала с постели, хотя, повинуясь уговорам миссис Форс, заставила себя съесть завтрак.
К обеду миссис Форс снова принесла стакан молока, но Клола едва выпила несколько глотков: молоко показалось ей отвратительно приторным.
После обеда Клола почувствовала себя лучше.
«Может быть, к вечеру я встану на ноги?»– подумала она с надеждой.
– Ваша светлость, вы не выпили молоко за обедом, – пожурила ее миссис Форс.
– Мне не хотелось молока, – извиняющимся тоном пробормотала Клола.
Навязчивая забота этой женщины начала раздражать ее едва ли не больше, чем прежняя враждебность.
– Вечером я сварю вам суп, – пообещала миссис Форс, – и попрошу повара приготовить цыпленка под густым соусом. От такой еды к вам сразу вернутся силы. А если вы не станете есть, повар очень обидится.
– Я постараюсь, – пообещала Клола. – Глупо валяться в постели, когда у меня столько интересных дел.
Когда принесли ужин, Клола сделала над собой усилие и съела понемногу от каждого блюда.
Суп был великолепен, а цыпленок под соусом – выше всяких похвал.
К обеду были приготовлены и другие блюда, но Клола не смогла заставить себя даже их попробовать.
Часом позже миссис Форс принесла Клоле, как она выразилась, «лечебное питье».
– Эти травы, ваша светлость, я собрала только сегодня утром, – рассказывала она. – Горячий отвар даже умирающего поднимет на ноги!
– Спасибо, я выпью позже, – ответила Клола.
– Выпейте сейчас, пока отвар не остыл, – настаивала миссис Форс. – Когда его светлость вернется, вы должны встретить его здоровой и крепкой – иначе он скажет, что мы вас не уберегли.
«Это верно, – подумала Клола. – Чтобы взглянуть в лицо герцогу, мне понадобится вся сила духа и тела».
Клола была слишком слаба, чтобы спорить, морщась, она послушно выпила горькое питье.
Перед рассветом Клола проснулась от боли в животе.
Боль была настолько сильна, что, промучившись несколько минут, Клола позвонила в колокольчик.
Почти мгновенно в комнате появилась миссис Форс.
– Вы звонили, ваша светлость?
– Да, миссис Форс. У меня болит живот. Очень сильно! Не понимаю, что со мной!
– Это все от голода, ваша светлость. У вас ведь уже третий день почитай что маковой росинки во рту не было.
– Да, наверно, – согласилась Клола. – Утром я вызову доктора, но не могли бы вы сейчас дать мне что-нибудь, чтобы облегчить боль?
– Я так и думала, что вы попросите, – отозвалась миссис Форс, – и принесла с собой лекарство.
Она протянула Клоле молоко в стеклянном стакане. Клола выпила его одним глотком. Боль сразу утихла, и девушка провалилась в тяжелый сон…
Бой часов разбудил Клолу. В комнате было темно, как ночью. Клола насчитала двенадцать ударов.
Она помнила, что у нее болел живот и миссис Форс поила ее молоком. Это было на рассвете.
Страшная догадка поразила ее – Клола не хотела этому верить, но не могла найти другого объяснения.
Неужели она проспала – нет, пролежала без сознания – целый день?
Клола начала вспоминать события прошлой ночи. Ужин… внезапная боль в животе… миссис Форс… молоко…
Почему миссис Форс, не дожидаясь ее просьбы, принесла молоко с собой? Странно, очень странно. И вдруг Клоле вспомнилось…
Чьи-то руки грубо приподнимали ее голову Кто-то вливал ей в горло горькое, затхлое на вкус питье… Не один раз и даже не два – больше.
Что это было? Ночной кошмар? Лихорадочный бред?
Клола попыталась поднять руку, чтобы потереть лоб, – но рука как будто налилась свинцом. Клола не могла пошевельнуться!
Теперь она поняла, что произошло, и эта догадка пронзила ее неиспытанным ранее ужасом.
И вдруг рядом с кроватью выросла знакомая призрачная фигура.
Клола не могла произнести ни слова, но этого было и не нужно. Серая Дама читала ее мысли и так же мысленно отвечала.
«Что со мной? Почему я не могу двинуться?»
Губы Серой Дамы шевельнулись, и Клола услышала легкий, как шорох листьев, ответ:
«Тебя отравили!»
Клола слабо вскрикнула.
Миссис Форс отравила ее… и она беспомощна… не может даже пошевелиться…
Клоле хотелось снова закрыть глаза и провалиться в беспамятство, но отчаянным усилием воли она удержала себя на краю бездны.
Сколько она пролежала без сознания? Один день? Два, три? Может быть, неделю?
«Помогите мне!»– воскликнула она, обращаясь к Серой Даме, – воскликнула мысленно, ибо губы ей не повиновались.
47 
