44 
– Я так рада, что вы пришли, – обратилась она к Паолине в свойственной ей порывистой манере, имевшей свое особое очарование. – Мой брат говорил о вас беспрестанно, едва он успел с вами встретиться этим утром. Вы даже более прекрасны, чем можно судить по его описанию.
– Вы очень добры, – ответила Паолина, – и мне так приятно это слышать.
– Вы никогда раньше не были в Венеции? – осведомилась графиня. – В таком случае мы должны сделать все возможное, чтобы этот визит надолго остался у вас в памяти. С чего мы начнем, господа? – обратилась она к кавалерам, собравшимся вокруг нее.
В ответ раздался целый хор самых разных предложений, от которых у Паолины в конце концов пошла кругом голова. Но пока кавалеры наперебой осыпали ее приглашениями и строили самые заманчивые планы, девушка услышала, как дамы, присутствовавшие в гостиной, обсуждали ее платье.
– Живые цветы! – заметила одна из них. – Почему никто из нас не додумался до этого раньше?
– Потому что у нас не хватило ума, – отозвалась другая с коротким смешком.
– Лично я нахожу это безвкусным, – произнесла третья дама слегка язвительно.
– Только потому, что не вам первой пришло в голову подобное новшество, – возразила первая собеседница, и в ответ раздался дружный смех.
Некоторое время спустя маркиз отвел Паолину в сторону, чтобы показать ей табакерку, которую ему прислали из Англии. Это была прелестная вещица со вставкой, покрытой эмалевым узором, и когда Паолина выразила свое восхищение искусной работой мастера и выслушала связанную с табакеркой историю, она подняла глаза и обнаружила, что взгляд маркиза был прикован к ней.
– Не согласитесь ли вы пойти сегодня вечером со мною в театр? – осведомился он. – Я устраиваю там прием со спектаклем, который, я уверен, доставит удовольствие вам и сэру Харвею.
– Вам следует обратиться к моему брату, – ответила Паолина. – Мне ваше предложение кажется очень заманчивым.
– Вы доставили мне огромную радость, – произнес маркиз тихо. – Я не верил до тех пор, пока вы не вошли в комнату сегодня утром, что подобная красота может существовать не только в воображении художника.
– Вы мне явно льстите, – отозвалась Паолина смущенно, но, обратив на него свой взгляд, заметила в его глазах неподдельную искренность.
– Вы так невыразимо прекрасны, – упорно продолжал маркиз, – что я уже начинаю бояться, как бы вы не исчезли или не превратились в ничто так же быстро, как и цветы, которые вы носите на груди. Вы согласны дать мне слово, что останетесь такой, какая вы есть сейчас?
– Вы говорите обо мне то же самое, что я сама хотела бы сказать о Венеции, – ответила Паолина. – Мне все это кажется нереальным, волшебной грезой, от которой мне скоро предстоит очнуться.
– Венеция существует на самом деле, – отозвался молодой маркиз, – но вы словно спустились с высот Олимпа, куда нам, простым смертным, нет доступа. Кто вы – богиня молодости, чистоты или, может быть, безответной любви?
– Ваши слова звучат так чудесно! – воскликнула Паолина. – Мне хотелось бы, чтобы вы оказались правы, но в действительности я самая обыкновенная, ничем не примечательная персона. Когда вы узнаете меня поближе, то, возможно, будете разочарованы.
– Все, о чем я прошу сейчас, так это о привилегии узнать вас поближе, – ответил маркиз.
Девушка коротко рассмеялась и подошла к открытому окну, откуда открывался вид на лагуну.
– Неужели все венецианцы умеют льстить столь искусно? – спросила она. – Не забывайте, что я англичанка и не привыкла к комплиментам.
– Тогда англичане, должно быть, еще глупее, чем можно судить по анекдотам, которые ходят на их счет, – ответил маркиз. – Невозможно быть рядом с вами и не удостоить вас тем, что вы называете комплиментами, но что на самом деле является правдой, идущей из самых заветных глубин моего сердца.
– Я вам очень признательна, – улыбнулась Паолина. – А теперь мне надо разыскать моего брата.
– Не уходите, прошу вас. Расстаться с вами было бы выше моих сил, – взмолился маркиз. – Вы придете сегодня вечером в театр? И могу ли я посетить вас завтра?
– Опять-таки вы должны спросить об этом у моего брата, – ответила Паолина.
– Я был бы счастлив услышать от вас, что вам будет приятно видеть меня у себя в гостях.
– Конечно, мне это доставит удовольствие, если мой брат не будет возражать.
– Вы приводите меня в отчаяние! – воскликнул маркиз.
44 
