Последние отзывы

  74  

Я нервно закурил сигарету.

Ангел снова «выставил» невидимую защиту своей половины купе от моего дыма, сказал, будто продолжил прерванное на секунду плавное течение собственного рассказа:

– …почти сутки я отлеживался у старого Ангела-Хранителя – милого и доброго руководителя моей Наземной практики, одного из древнейших представителей Неба на Земле. Несмотря на дряхлость, в некоторых наших трюках старик был еще достаточно силен. Поэтому на следующий день я уже встал на ноги.

– Волей Всевышнего и решением Ученого Совета Школы твоя Земная практика прекращена и тебя срочно вызывают Наверх, – испуганно сказал мне старый Ангел-Хранитель. – Боюсь, что у тебя там могут быть неприятности…

Но тут мне вдруг стало ясно, что из ТОГО потрясения я вышел совершенно ДРУГИМ! И обратной дороги у меня нет.

– Ничего хуже того, что произошло, уже не будет, – помню, ответил я Старику. – А на все остальное мне теперь наплевать!

В ту же секунду в абсолютно ясном, без единого облачка небе жутковато сверкнула молния и раздался отдаленный, но от этого не менее грозный раскат грома…

Ах, как перепугался этот несчастный, добрый Старик-Ангел!… Он-то знал, что означают такие раскаты и сверкания в чистом безоблачном небе!

А мне, Владим Владимыч, ни на секунду не стало страшно! Даже если бы я тогда услышал Трубный Глас – я такое сказал бы Ему в ответ, такими Земными словами, что Они бы все Там на облаках попадали от ужаса!…

После того взрыва на шоссе, после чудовищной смерти Леши Самошникова, которого я, тринадцатилетний Ангел-недоучка, пытался уберечь то от одного, то от другого (а Они, Всемогущие и Всесильные, Верой в которых толькои живы миллионы наивных Землян, не захотели и пальцем шевельнуть, чтобы сберечь прекрасного и талантливого Лешку… И Гришу Гаврилиди – верного Лешкиного вассала, с каждым днем становившегося все чище и лучше от общения с умным, добрым и интеллигентным Лешкой), – меня уже ничем нельзя было напугать…

Старика же сильно потряс этот грозный окрик Неба. С возрастом у него, по всей вероятности, очень ослабли сдерживающие функции сфинктеров мочеиспускательной системы, а может быть, это был результат застарелого двухсотлетнего простатита, но… Старику-Ангелу ничего не оставалось делать, как прошлепать в ванную, подмыться и сменить тунику, в которой он обычно ходил по дому.

Я деликатно сделал вид, что ничего не заметил.

Когда Старик вернулся в комнату в сухой и чистенькой «ангельско-форменной» одежде, лицо у него было салатного цвета, а глаза такие тревожные, что тут уже я разволновался не на шутку:

– Что с вами, Учитель?!

Старик даже ответить сразу не смог. А когда чуточку пришел в себя, то в своей стариковской простоте и открытой бесхитростности еле-еле вымолвил:

– Малыш… Только что, когда я застирывал тунику в ванной, Сверху поступил приказ Всевышнего немедленно отправить тебя на Небо в распоряжение АООКаКа!…

Впервые я услышал эту аббревиатуру:

– А что это?

Старый Ангел жалостливо погладил меня по голове:

– Бедненький ты мой… Это же – Ангельский Особый Отдел Конфликтной Комиссии! Ну, да авось Господь сжалится…

– Как же! – презрительно сказал я с интонациями покойного Гриши Гаврилиди. – Держи карман шире!…

– Тише, тише, деточка! – вконец перетрусил Старик. – Так что возносись и возвращайся, мальчик мой. Ради всего Святого!…

– Вот ради того, что я теперь считаю для себя Святым, – я и останусь на Земле! – прервал я Старика-Ангела. – После смерти Леши нет для меня ничего более Святого, чем еще живущие на Земле Самошниковы… И не собираюсь я никуда ни возноситься, ни возвращаться! Хватит… У меня все эти наши «нектары» и «амброзии» уже поперек горла!… В смысле и на фиг мне не нужны!

– Деточка! – в смятении вскричал Старик. – Что ты говоришь? Нектар и амброзия дают нам бессмертие и вечную юность… Не веришь мне, загляни в энциклопедию!

– Дедушка-а-а! – завопил я в отчаянии. – Какая «вечная юность»?! О чем вы говорите? Посмотрите на себя в зеркало!… И потом, как я могу продолжать служить Ему, если я потерял в Него Веру?!

– Прекрати немедленно! – в ужасе завизжал Старик-Ангел. – Я не хочу этого слышать!…

Крылья у него затряслись, панически зашуршали старые, пожелтевшие, пересохшие, ломкие перья, и старый Ангел – бывший Хранитель, а теперь, в силу своего почтенного возраста и былых заслуг, лишь номинальный Представитель Неба на Земле – упал в кресло, схватившись за сердце слабенькими сухонькими ручонками. Ротик его судорожно открылся, пытаясь вдохнуть хоть немного воздуха, но…

  74