79 
– Сначала, понимаешь, бегут за длинной бундесмаркой в эту эмиграцию, думают, что для них тут медом намазано, а потом у нас в ногах валяются – «Отправьте на Родину! Верните нас в Советский Союз!…» Десятки тысяч суют, только бы мы им помогли! А потом нанюхаются какой-нибудь гадости или напьются, и вот вам, пожалуйста…
И «дипломат-инспектор» положил перед журналистом русский перевод сообщения криминальной полиции о смерти Леши. Этому «инспектору» все всегда переводили на русский. Он немецкого не знал принципиально.
Журналист проглядел сообщение и понял, что на этом можно сделать классный политический материал, так необходимый сейчас, в период повальной эмиграции из Союза. Тогда-то он точно станет заведующим международным отделом газеты!
И он маханул в тот город, откуда и пришла эта полицейская бумажка. Тем более что там уже три года жила его бывшая жена-еврейка с их пятилетним сыном. Жаль, конечно, что пришлось с ней развестись, но времена тогда были такие, что еврейская жена для русского журналиста центральной партийной прессы была тяжкими кандалами на всей его будущей карьере…
Примчавшись в город, где погибли Леша и Гриша, этот журналист на кухне у своей бывшей жены, держа сына на коленях, узнал все, что было сокрыто за сухими полицейскими строчками. И про ипподром, и про фантастический выигрыш в два миллиона, и про самого Лешу Самошникова – бывшего драматического актера, который когда-то в псковском театре играл то-то и то-то, потом по недоразумению попал сюда и прекрасно пел русские романсы в «Околице». А как он читал стихи!…
Журналист даже послушал любительские записи, которыми еще недавно из-под полы торговал предприимчивый Гриша Гаврилиди.
Так в «Комсомолке», помимо большой статьи о героической работе советских дипломатов, подписанной полным именем дотошного журналиста, появилась и звонкая заметка с вычурно назидательным заголовком – «Печальный конец погони за длинной бундесмаркой…».
Внизу стояли только инициалы автора, что не помешало ему спустя месяц возглавить международный отдел газеты.
– Дерьмо вонючее! Сволочь… – пробормотал я и от волнения прикурил сигарету другим концом.
Закашлялся едким дымом горящего фильтра, раздавил сигарету в пепельнице, отдышался и закурил вторую. Затянулся, сказал Ангелу:
– Несчастные родители, бедная бабушка Любовь Абрамовна… Могу представить, что с ними было.
– Думаю, что не все, – тихо сказал Ангел, глядя в черноту вагонного окна.
– Что «не все»? – не понял я.
– Я полагаю, Владим Владимыч, что даже вы не все можете себе представить, что с ними было.
– Боже мой, что же может быть трагичнее потери собственного ребенка?… Пусть даже взрослого.
– Хотите посмотреть?
– Нет, нет. Продолжайте, пожалуйста. Мне очень нравится ваша манера такого… я бы сказал, «спрессованного» рассказа. Только, если не трудно, – стакан чаю.
Тут я немножко слукавил: я просто дико устал от «просмотров» тех событий и своего невольного свидетельского участия в них…
– «Эрл Грей»? – спросил меня Ангел.
– Если можно.
– Пейте, – коротко сказал Ангел.
И я тут же почувствовал запах моего любимого «Эрл Грея»! Стакан прекрасно заваренного чая стоял передо мной на столике.
– Спасибо, Ангел. Я счастлив, что когда-то лас-вегасский Ангел-Хранитель оказался настоящим нормальным мужиком и трахнул танцовщицу-негритянку, а ваш Особый Отдел полетел наказывать его, в спешке позабыв лишить вас вот таких способностей! – сказал я, прихлебывая «ангельский» чай.
– Я тоже очень рад этому, – улыбнулся Ангел. И тут, глядя на молодое, красивое, очень «мужчинское» лицо Ангела, я снова беспечно упустил из виду еще одну «Неземную» способность этого типа – слышать мысли своего собеседника!
Старый дурень, я, как всегда, пошел на поводу у своих сиюсекундных эмоций и в который раз неосторожно подумал: «Вот бы нашей Катюхе такого парня…»
То ли Ангел деликатно сделал вид, что не ущучил меня в откровенной дедовской корысти для счастья собственной внучки, то ли, вспоминая о печальном прошлом, действительно не услышал моих шкурнических мыслишек, но он, как говорится, и ухом не повел. Поглядел на меня так серьезно и спросил:
– Не устали, Владим Владимыч?
– Устал, – честно признался я. – Но сна – ни в одном глазу.
– Хотите, я вам достану еще одну подушку?
– Тоже «сотворите»? Как тот джин? Или как этот чай?
– Нет, зачем же… Просто встану и сниму с багажной полки. Там еще два одеяла и пара подушек на всякий случай.
79 
