Особенно,... 
16 
Девушка задала ему несколько вполне разумных вопросов, из чего можно было заключить, что она увлечена лошадьми и знает толк в скачках. И Хэвингэм загорелся желанием немедля узнать, кто она и откуда.
Он ведь не знал, что граф Фернлей содержал отличную конюшню, а Берил и Торилья в детстве любили поспорить с мальчишками-конюхами насчет победителя заезда.
Но вот перед ними возник «Георгий и Дракон». Эта гостиница в старину именовалась почтовой станцией и слыла пристанищем разбойников. Когда фаэтон был уже на подступах к ней, маркиз сказал:
— Раз уж мы оба останавливаемся здесь, я буду весьма польщен, мисс Клиффорд, если сегодня вечером вы согласитесь пообедать со мной.
Девушка удивленно посмотрела на него, и маркиз объяснил:
— У меня здесь своя комната, и я совершенно уверен, что приготовленный для меня обед окажется намного вкуснее, чем для пассажиров дилижанса.
— Не буду спорить, если сравнивать со вчерашним обедом, . — улыбнулась Торилья.
— Значит, вы отобедаете со мной?
В ее голубых глазах появилась тревога.
— А не будет ли это… плохо?
— Плохо?
— Я… я путешествую… одна… и не знаю… что мне можно делать… Например, можно пи принимать такое предложение от человека, которому я не была представлена.
Девушка пребывала в нерешительности и, конечно же, опасалась быть осмеянной.
Но маркиз отреагировал на ее слова самым серьезным образом:
— Мне кажется, мисс Клиффорд, наше знакомство можно считать официальным, учитывая необычность предшествовавших ему обстоятельств. Более того, находясь подле меня, вы сумеете избежать приставаний сомнительных личностей, нередко посещающих кофейни.
От воспоминания о прошлой ночи Торилья содрогнулась, что не ускользнуло от внимания маркиза.
— Ну, тогда мне бы хотелось… — Торопливо молвила девушка, — мне бы хотелось… быть рядом с вами.
— Тогда решено! — сказал Хэвингэм. — Увы, я немного задержусь, вернусь к обеду в половине восьмого, так что у вас будет время отдохнуть.
— Спасибо вам. Большое спасибо! — выдохнула Торилья.
Они въехали во двор «Георгия и Дракона», и, заметив спешившего к ним лендлорда, маркиз приготовился объяснить ему причину появления Торильи.
— Дилижанс опрокинулся в пяти милях отсюда, — сказал он. — И я привез с собой одну из пассажирок, мисс Клиффорд. Прошу вас, позаботьтесь, чтобы ей была предоставлена уютная комната.
— Как прикажете, сэр, — ответил хозяин гостиницы, почтительно кланяясь поочередно маркизу и Торилье.
Ее тут же проводили наверх, в комнату, куда более комфортабельную, чем обычно предоставлялись пассажирам дилижанса.
«Он очень добр», — подумала Торилья и, следуя совету маркиза, разделась и пета в постель. Она так устала после ужасной ночи, что сразу же уснула и пробудилась лишь в тот миг, когда служанка принесла жбан с горячей водой.
Торилья поспешно встала, умылась и надела свежее платье из дешевого бледно-голубого муслина.
Скроенное руками Эбби, оно нисколько не напоминало вечернее, в котором, как ей казалось, рассчитывал увидеть свою гостью сэр Александр.
Эбби оторочила горловину и рукава волнистым рюшем из белого тонкого муслина, украсив его узкими синими ленточками.
Это платье Торилья выбрала для путешествия, так как оно было уже ношеное, а лучшие решила приберечь до Фернлей-Холла.
Теперь она корила себя, что не взяла платье матери, но потом решила, что это не более чем глупость.
Сэр Александр — человек великодушный и пригласил ее отобедать, движимый добрыми чувствами, понимая, сколько ей пришлось пережить минувшей ночью.
И он не станет обращать внимание на одежду, если собеседница не покажется ему — от чего и предостерегала Эбби — скучной и недалекой.
Нужно только не ошибиться в выборе тем для разговора, предпочитая те, что могут заинтересовать его.
И Торилья уже знала, о чем она будет беседовать с маркизом, вернее — о ком.
Лошади — вот самая благодарная тема.
Расчесав волосы до блеска, девушка спустилась по лестнице, у подножия которой ее уже встречал хозяин гостиницы.
— Насколько мне известно, вы обедаете с сэром Александром Эбди, мэм, — сказал он.
Не дожидаясь ответа, лендлорд направился вперед и распахнул перед ней дверь в дальнем конце коридора.
Торилья, робея, вошла в комнату. Она оказалась не слишком просторной, но очень уютной — дубовые балки потолка и древние панели стен излучали домашнее тепло.
16 
