46 
– Кстати, что ты тут делаешь? – Сверкая глазами, Уитни направилась к Каллену.
– Саманта пригласила меня на обед, – невинно ответил он.
– Мы с Калленом, кажется, уже сто лет не сидели вместе и не разговаривали, – безмятежно улыбнулась Саманта, что еще сильнее разъярило Уитни. – Вчера вечером я вдруг поняла, что прошли годы, и мы теперь почти не знаем друг друга. Каллен видел во мне прежнюю девчонку, ходившую за ним хвостом пятнадцать лет назад. Ты можешь себе это представить?
– Уверена, что вчера вечером он имел основания переменить свое мнение, – съязвила Уитни.
– О, да! И до сих пор Саманта преподносит мне сюрприз за сюрпризом, – вмешался в разговор Каллен.
– Да, я заметила, – натянуто улыбаясь, проговорила Уитни. – Но я тоже припасла для тебя несколько сюрпризов. – Она шагнула к Каллену и обвила руками его шею. – Я хочу сегодня пригласить тебя на ужин. Согласен? За правильный ответ – приз!
Каллен заглянул в ее манящие глаза, ловя себя на мысли, что рассудительное молчание Саманты ему больше по душе, чем неожиданный порыв Уитни. Ее наигранная попытка обольстить его не принесла ему никакого удовлетворения.
– Нет необходимости меня подкупать, Уитни. Я и без того с удовольствием поужинаю с тобой.
– Замечательно. – Она на секунду приложилась к его губам своим чувственным ртом и тут же отстранилась. – А теперь проводи меня до машины. Надеюсь, Сэм, на этом у тебя с ним все?
– Пока – да, – невозмутимо откликнулась Саманта.
Уитни зло прищурилась, но заставила себя рассмеяться, увлекая Каллена к двери.
– Куда же вы, вернитесь! – притворно сокрушалась Эрин.
– До завтра, Каллен! – бодро крикнула им вслед Саманта.
Уитни резко остановилась, словно споткнувшись, и Каллен в очередной раз подивился умению Саманты точно рассчитать удар.
– Что это значит? – требовательно спросила Уитни.
– Я помогаю Саманте готовить лошадей к соревнованиям, – объяснил Каллен, выходя с ней во двор, где их встретил обжигающим дыханием знойный полдень.
– Ах, лошади! – В голосе Уитни чувствовалось явное облегчение.
Каллен добрался до постели только за полночь. Он был уверен, что уснет как убитый после такого напряженного дня. С утра – работа с лошадьми, потом обед у Саманты, а вечером – ужин с Уитни.
Но он ошибался: уснуть сразу ему не удалось.
Перед его глазами снова проходили события прошедшего дня, в ушах продолжал звучать смех Саманты во время их «репетиции поцелуя». А как глубокомысленно она молчала, когда появилась Уитни! Потом он вспомнил, с какой любовью и нежностью смотрела Саманта на своих лошадей, и губы его сами собой сложились в улыбку. Он был счастлив, если бы увидел в обращенных на него глазах Уитни хотя бы половину такой любви и ласки. Интересно, смотрела ли Саманта с такой любовью на Филлиппе Валентайна? А на Каспара Рейнхарта? И на того третьего, неизвестного ему любовника, когда была с ними в постели?
Эти мысли вызвали у него неприятную досаду. Каллен перевернулся на живот и сунул руки под подушку. Как до удивительного мало знал он о взрослой жизни Саманты, хотя они никогда не прекращали знакомства! За двенадцать часов он узнал о ней такое, о чем еще накануне утром и не догадывался. Подруга его детских игр превратилась в красивую, чувственную женщину, одержимую своей идеей.
Каллен не мог понять одного: чем вызвана такая одержимость? Тщеславием Саманта никогда не отличалась и, наверное, смеялась бы до слез, предположи он такое. Но, может быть, он ошибается, и это совсем не одержимость на грани отчаяния, а просто она так сильно увлечена своей работой? Во всяком случае, именно в этом она и пыталась его убедить. Но Каллена не оставляло смутное беспокойство: в глубине души он сомневался, что все объясняется так просто…
Мысли Каллена продолжали вертеться вокруг Саманты, по мере того как он начинал медленно погружаться в сон. Каллен чувствовал сильную усталость, но ощущение было приятным, потому что усталость эта возникла от напряжения мускулов. За день он ни разу не присел к письменному столу, не притронулся к телефону.
Совсем уже засыпая, Каллен сказал себе, что этот день был одним из лучших в его жизни, и ему вдруг представилась длинная вереница лошадей, прыгающих через спокойную гладь Бренди-Крик…
7
Июльский день щедро одаривал мир своим светом и теплом. Кавалькада из двадцати шести всадников, не торопясь, направлялась через луг с сочной травой к спокойному зеркалу озера Маккензи. Его голубую гладь окаймляли миртовые деревья в полном цвету и группы белоствольных берез: берега поросли мятликом, в густой траве голубели глазки лобелии.
46 
