Алете все казалось захватывающим.
Однако когда они повернули к дому, девушка каким-то непонятным образом почувствовала, что мистер Хейвуд несколько разочарован.
Ее догадки подтвердились позже, когда они вернулись в дом. Управляющий тихо сказал девушке:
– Лошади хороши, но недостаточно!
– Вы считаете, что мы можем найти лучше? – спросила Алета.
– Уверен в этом, – ответил мистер Хейвуд. – В конце концов, мы сможем испытать еще нескольких прямо здесь.
К тому времени, как они пообедали и вернулись в конюшни, там стояло уже около двух десятков свежих лошадей.
Алета прошлась мимо стойл и заметила, что от замка к ним направляется какой-то человек.
С первого взгляда она поняла, что это барон.
Он выглядел настоящим немцем, но был гораздо моложе и симпатичнее, чем ожидала девушка.
Барон был высок, за шесть футов ростом. Шагал он весьма развязной походкой.
Он высокомерно поздоровался с мистером Хейвудом.
– Я слышал, что вы от герцога Буклингтонского, – сказал он. – Разумеется, я буду рад прислать его светлости любых лошадей по вашему выбору.
При этих словах взгляд его впервые упал на Алету, и глаза барона расширились.
– Кто это? – спросил он.
– Моя внучка. Она путешествует со мной, – сдавленным голосом пояснил мистер Хейвуд.
– В таком случае ее необходимо посадить на одного из моих лучших скакунов! – заявил барон. – Я сам буду сопровождать вас, если Ковакс недостаточно хорошо описывает вам все замечательные качества моих лошадок.
Его слова прозвучали почти грубо, но мистер Ковакс всего лишь наклонил голову и чересчур подобострастно произнес:
– Я делаю все, что в моих силах, хозяин. – Надеюсь, – отозвался барон.
Он снова посмотрел на Алету.
– Я схожу, переоденусь, а потом лично надеюсь убедиться в том, что верхом вы выглядите не менее прекрасно.
Он явно делал Алете комплимент, но прозвучавшая в его голосе фамильярность только заставила девушку вздернуть подбородок.
Барон переоделся довольно быстро.
Вернувшись, он долго выбирал себе лошадь, а потом жаловался на то, что подпруга плохо затянута, а стремена слишком коротки. При этом он всячески демонстрировал свою власть, и Алета решила, что такой человек наверняка вызвал бы, у ее отца неприязнь.
Наконец барон отдал приказ, и девушка вместе с мистером Хейвудом последовала за ним. Позади них грумы вели свежих лошадей.
Мистер Ковакс остался во дворе конюшен.
Они ехали по равнине, как две капли воды похожей на ту, по которой катались утром.
Вскоре барон придержал коня и предложил мистеру Хейвуду пересесть на другого.
– Там есть несколько барьеров, – сказал он, указывая вдаль. – Я хотел бы посмотреть, как вы их возьмете. Надеюсь, лошадь вас не разочарует.
Мистер Хейвуд спешился. Алета спросила у барона:
– Можно мне тоже взять эти барьеры?
– Нет, – твердо ответил барон. – Они слишком высоки для женщины.
Алета хотела было возразить, но передумала.
Едва мистер Хейвуд отъехал подальше, барон подвел свою лошадь к скакуну Алеты и произнес:
– А теперь, прекрасная леди, расскажите-ка о себе.
Его непочтительный тон рассердил Алету.
Девушка тронула лошадь хлыстом, заставляя ее проехать немного вперед, но барон последовал за ней.
– Вы прекрасная наездница и редкая красавица! – снова заговорил он. – Я хотел бы о многом поговорить с вами.
Он говорил по-английски хорошо, но с сильным акцентом.
– Я слушаю вас, барон, – холодно произнесла Алета.
Она не смотрела на собеседника, наблюдая, как мистер Хейвуд подъезжает к первому барьеру.
Он великолепно взял его и подъехал к следующему.
– Моя жена уехала, – говорил тем временем барон, – и в замке, который я хотел бы показать вам, мне очень одиноко. Вам понравится мой замок.
– Уверена, что он весьма интересен, – ответила Алета, – но мы приехали ненадолго, и я сомневаюсь, что у дедушки будет время.
– Лошадей покупает ваш дед, а не вы, – возразил барон, – так что ближе к вечеру я покажу вам мое жилище.
Алета открыла рот, собираясь возразить, но подумала, что не стоит раздражать барона.
Она решила попросить мистера Хейвуда сказать, что он не сможет обойтись без внучки для принятия окончательного решения.
– Как вас зовут? – спросил барон.
– Алета, – ответила, не подумав, девушка.
– Прекрасное имя, – произнес барон. – Оно так же прекрасно, как ваши глаза и, конечно, губы.