101 
Вспомнив о сомнениях насчет невинности Джессики, он помрачнел, но решительно отстранил неприятную мысль. Оставалось не так уж долго ждать момента истины, зачем же лишний раз изводиться по этому поводу?
Однако невозможно было не тревожиться насчет ночи, проведенной на постоялом дворе. Если Джессика и впрямь была невинной до дня венчания, то не так уж важно, что он тогда делал с ней; главное в том, что это были пьяные, грубые и, возможно, даже чересчур непристойные ласки, вполне способные заронить в душу девственницы отвращение к плотской любви. Мэттью нахмурился, думая о том, сколько терпения и такта теперь потребуется от него, чтобы жена приобрела вкус к постели хотя бы со временем.
Физический акт любви… Одна только мысль о том, что он наконец будет обладать Джессикой, возбуждала настолько, что даже прикосновение горячей воды казалось чрезмерным. Мэттью хотел эту девушку, хотел даже сильнее теперь, когда она по праву принадлежала ему. Не нужно иметь особенно живое воображение, чтобы представить себе атласную гладкость кожи грудей и бедер, восхитительный вкус губ — вкус спелых лесных ягод. Как узко и горячо должно быть внутри ее, как легко скользнуть в эту упоительную глубину, ощущая сладостное объятие женской плоти…
Граф грубо выругался. Если продолжать в том же духе, он попросту набросится на Джессику и все кончится в несколько секунд. Меньше всего ему хотелось этого. Он собирался любить ее медленно, постепенно открывая ей радости плотской любви, и надеялся, что Джессика познает с ним великое наслаждение.
Мэттью был сдержанным и даже чопорным во многих аспектах жизни, но только не в постели, и с некоторых пор мечтал о жене, которая будет в этом ему под стать.
Мимоходом глянув на часы, граф вдруг заметил, что прошло больше времени, чем он предполагал. Поспешно выбравшись из ванны, он вызвал камердинера и начал одеваться. Этот вечер, вечер перед брачной ночью, ему хотелось сделать особенным во всем, поэтому к серым лосинам и темно-синему фраку Ситон добавил нарядный жилет в мелкий серебристый рисунок. Поправляя ворот рубашки, капитан размышлял над тем, что наденет к интимному ужину молодая жена, и нашел, что охотнее всего увидел бы ее вообще без одежды, как тем знаменательным утром в комнатке постоялого двора.
Оглядев себя в зеркало, Мэттью заметил, что бессознательно улыбается. Память не сохранила конкретной причины, толкнувшей его на похищение Джессики, но, так или иначе, дело сделано. В тот день, когда она очертя голову бросилась верхом через изгородь конюшни и свалилась в лужу к его ногам, капитан не думал о браке, но уже хотел ее. Иначе говоря, он впал в грех похоти, и небеса наказали его законным браком. Что ж, Мэттью нисколько не возражал против подобной кары. Он дорого заплатил за право обладать Джессикой и намерен как можно скорее этим правом воспользоваться.
Разумеется, тело снова охотно откликнулось на столь горячие мысли, и лосины некомфортабельно натянулись в паху. На этот раз, невзирая на то что кровь устремилась вниз живота, Мэттью продолжал рисовать себе картины предстоящей ночи: Джессика, совершенно обнаженная, Джессика, распростертая под ним. Единственным, что портило сияющий горизонт, был страх оказаться в дураках. Если Джессика солгала, что все еще невинна, чтобы сыграть на его благородстве… то что же тогда? Тогда он будет всего-навсего очередным ее любовником. Когда Мэттью шел к двери, от улыбки не осталось и следа и руки его были стиснуты в кулаки.
Джессика стояла перед тройным высоким зеркалом, пристально разглядывая свое отражение. Голубое шелковое платье, одно из самых ее любимых, модистка немного переделала, чтобы оно соответствовало гардеробу замужней женщины. Это означало более глубокое декольте, очевидно, призванное разжечь вожделение молодого мужа. Оставалось только надеяться, что это сработает.
В дверях появилась тоненькая, совсем юная девушка, Минерва Тоузер (в отсутствие Виолы она заменяла горничную), с сообщением, что милорд граф вернулся и выразил желание, чтобы ужин был подан в гостиной его апартаментов.
У Джессики сразу повлажнели ладони. Она рассчитывала сделать этот ужин интимным, отпустить слуг, чтобы они с Мэттью могли наконец объясниться и, может быть, помириться. Выходило, что интима может оказаться даже больше, чем она думала.
Но потом дрожь тревоги прошла по всему телу. С чего она решила, что Мэттью собирается заняться с ней любовью? Граф может быть сейчас очень далек от мыслей об осуществлении супружеских прав. Допустим, он хочет обсудить что-нибудь без посторонних ушей. Что?
101 
