Глава десятая

Студенты обедали. Миловидная девушка в круглых очках сосредоточенно жевала бутерброд. Тщедушный юноша в черной водолазке обгладывал копченую куриную ножку. Еще один юноша питался горячим – из чашки-термоса.

Дефер из своего угла внимательно наблюдал за каждым… И в очередной раз убеждался: между равнодушием к трупам и любовным отношением к Смерти имеется очень большая разница.

Он наблюдал за сотнями студентов-медиков и убедился: проходит совсем немного времени – и труп человека уже не ассоциируется со смертью, а отношение к нему становится похожим на отношение портного к поношенному костюму. Собственно, так оно и есть. Сам труп – скорее символ. Но символ, интереса не представляющий. Можно ли убить мертвеца? Отдать Смерти то, что ей уже принадлежит? Нельзя. Так же, как нельзя убить и его, Дефера, ведь он и так принадлежит Смерти. Он – собственность Смерти и ее составляющая. Он и есть Смерть. А Смерть – бессмертна.

Подобные рассуждения были развлечением жреца Дефера. Как-никак, в прошлом он получил неплохое философское и социологическое образование, окончил ЛГУ, учился за границей, готовился к карьере идеолога и политолога… Интересно, как бы отреагировали студенты, узнав, что круглоголовый улыбчивый санитар Гунин подписывая свои статьи для американских социологических журналов, ставит перед фамилией слово «доктор». Правда, фамилия была другая, не та, против которой он расписывается в ведомости, получая смешную санитарскую зарплату. Студенты, вероятно, удивились бы. Самую малость, ведь студент-медик – это особая порода хомо сапиенс. Их, например, нисколько не удивляет, что санитар с зарплатой в половину потребительской корзинки носит к кармане халата ключи от «мерседеса». «Он же в морге работает!» – скажет любой российский гражданин и пожмет плечами.

И никто не спрашивает, откуда у него деньги. Даже налоговая инспекция. Все догадываются и так рады своей догадливости, что и не думают искать другие источники.

Телефон пиликнул.

«Это я,– сказали в трубке.– Сворд хочет с тобой встретиться. Срочно! Они вышли на…»

– Я понял,– перебил Дефер.– В семь у него.

И отключился. Не из экономии, а потому что прослушать «дельту» – как в раковину пописать.

Сунув «трубу» в карман, Дефер пошел отпрашиваться с работы. До семи часов оставалось еще достаточно времени, но от семи следовало отнять шесть. Обычный защитный код против любопытных ушек. А вот до часу оставалось всего сорок минут. Как раз достаточно, чтобы переодеться и быстренько доехать до Саперного переулка.

– Он не должен был даже знать о твоих проблемах! – отчеканил Дефер.– Ты, Сворд, должен был обойтись своими силами.

– Я и обошелся,– буркнул Мучников.

– И звонить не следовало! Если твой телефон прослушивается…

– Нет! Я проверял!

– Хорошо, если так. Он – единственный потомственный слуга Господина. Без него для наших западных братьев мы станем просто быдлом, и все эти,– Дефер с пренебрежительной усмешкой кивнул на стену, украшенную фотографиями популярных деятелей искусства и политики,– не выложат ни гроша!

– Ну, допустим, кое-кто все равно будет отстегивать! – возразил Мучников.– И твои американские друзья-цээрушники, и Какунин, и президентский холуек-импотент, и рыжая, которая без нашей поддержки быстренько вылетит из созвездия!

– Ты дурак, Сворд! – Плебейская широкая физиономия Дефера вплотную приблизилась к холеному лицу Мучникова.– Хочешь испытать гнев Господина?

– Отвали, кабан! – Сворд оскалился, мгновенно утратив налет интеллигентности.– Это с твоей подачи я пустил Шамана с чернушками на свою дачу! Если бы не дурацкое совпадение…

  56