Последние отзывы

  90  

Дружинник отшатнулся:

– Карась безрукий твой папаша! – закричал он.

Кони духаревской дружины паслись у заросшей камышом заводи под присмотром нескольких отроков.

Табунок тысяч на пять голов. Большая часть – некрупные степные лошадки, печенежские и хузарские, заводные и вьючные. Этих подкормят и выкупают пастухи. Но боевых коней, если могут, обихаживают сами хозяева.

Артемов жеребец должен был пастись вместе с лошадьми его тысячи, но вчера вечером они с отцом вместе прокатились по степи, и Артем сдал скакуна отцовским пастухам.

Шагах в двадцати от табуна они остановились.

– Ну, чей первый прибежит? – задорно бросил Артем.

– Давай, – согласился Духарев.

Сын посвистел тихонько.

Отец – тоже, но по-другому и погромче.

Ближние лошади встрепенулись, посмотрели на людей, потом снова опустили головы.

Первым прибежал Пепел. Заржал негромко, ткнулся мокрыми губами в лицо. Духарев пошарил в кармане (по местной моде в портах карманов не полагалось, но Сергею шили по особому заказу), достал яблоко.

Артем свистнул еще раз. Он был раздосадован: и конь его опоздал – вот только бежит! И яблока у него нет.

– Ай-я-а! – закричал он, побежал навстречу, запрыгнул на бегу и, не дожидаясь отца, помчался мимо камышей к свободной воде.

Сергей с улыбкой смотрел ему вслед. Мальчишка! Хоть и командует полусотней… таких же безбашенных сорвиголов.

– Айда купаться, – сказал он Пеплу и легко побежал по влажноватой траве.

Жеребец потрусил за ним, не обгоняя и не отставая.

Гонцов Люта дозоры Святослава увидели вскоре после полудня, когда войско русов уже устроило привал, пережидая самое жаркое время.

Гонцов было двое, у каждого – по паре утомленных заводных.

По пути они вспугнули тарпанов, отдыхавших в редкой тени невысоких деревьев. Дикие лошадки, завидев людей, вскочили и помчались прочь.

Кто-то из дозорных не удержался, пустил стрелу. Попал. Покатилась по пыльной траве молоденькая кобылка. Дозорный вопросительно глянул на старшего, тот кивнул: свежее мясо не помешает. А то все рыба да рыба.

Гонцы на удачливого стрелка даже не глянули.

Устали.

Пока их вели к князю, они успели поделиться с дружинниками дурными вестями: печенеги оплошали, пропустили хакана с его воями к Саркелу.

Гонцы поносили копченых худыми словами: струсили «богатыри»-цапон. Увидели серебро арабских броней, решили, что вся хузарская рать движется на них, и дали деру. Гридней же Люта было слишком мало, чтоб удержать несколько тысяч латной конницы. Так что хузары не только осаждающих разогнали, но и осадные машины пожгли.

– Пускай! – беспечно махнул рукой Святослав. – Зато теперь все лисы в одной норе собрались. Значит, на целых десять дней опередил нас Йосып. Молодец!

Неудивительно, что опередил. Во всех кочевьях, которые попадались по дороге, стражи хакана забирали лошадей. Считай, два раза в день на свежих пересаживались, а боевые «арабы» и аргамаки бежали налегке. Впрочем, и русы своих боевых коней не изнуряли, ехали на заводных. Приотстали, конечно, но не страшно. Прав князь: никуда хакан из своей Белой крепости не денется. А пять с лишком тысяч наемников – это пять тысяч ртов.

Может, когда-то давно Белая крепость и была белой, но теперь ее стены стали грязно-бурого цвета. Впрочем, от этого крепость не казалась менее грозной. На фоне примитивных укреплений Итиля и Семендера Саркел выглядел как воин в полном боевом в сравнении с каким-нибудь пермяком-охотником. Могучие стены, тяжело нависающие башни с узкими бойницами, железные ворота, ров, соединенный с рекой (крепость была построена на полуострове), подъемный мост. Саманные домики – этакий шедевр византийской военной архитектуры. Должно быть, немало отстегнули хузарские хаканы ромейским строителям.

Печенегам на эти стены влезть – что суслику Дон переплыть. Но поначалу они пытались. Надеялись на численное превосходство: гарнизон крепости – сотен пять, причем большинство – гузы, с которыми копченые довольно успешно резались. Наскочили, забросали стрелами, полезли наверх по наспех сколоченным лестницам…

Штурм обошелся копченым почти в тысячу покойников. Немногочисленные русы в этой глупости не участвовали. Они занялись делом – изготовлением осадных машин.

Так и развлекались: копченые грабили окрестности, болтались под стенами, постреливая в защитников (скорее из удали, чем осмысленно). Защитники отстреливались со стен, но на вылазки не отваживались. Прошло три недели, а потом русы подтянули к крепости первые свежесколоченные осадные орудия и принялись методично долбить камнями ворота.

  90