29 
Ничего, прорвемся! Алеша в последний раз проверил, не забыл ли что-то важное, переоделся, сменил в видике порнушку на мордобой и покинул апартаменты. По-английски, не прощаясь.
Через четверть часа он уже обонял отдающий мочой теплый воздух свободы в темном переулке.
Впереди была главная городская площадь. Позади – неизвестная улица. У улицы было преимущество: отсутствие освещения. Зато на площади, насколько помнил Алеша, имелась автобусная остановка. И стоянка такси. Отдав предпочтение площади, Алеша двинулся в путь. Но путь этот оказался короток.
* * *
– Вот так встреча! – воскликнул Застенов. – Леха! Далеко собрался?
Шелехов шагнул назад, чувствуя, как багровеют щеки. Последнего в полутьме, конечно, не видно, но это дела не меняет. Надо же! Так глупо попасться?
Миша тигриным бесшумным движением оказался рядом с Алексеем, упер ему в живот пистолет, обшарил, отнял сумку:
– Что тут?
– Компьютер. Мой.
– Дай-ка сюда, – Застенов взял у телохранителя сумку. – Так куда ты собрался, дружок?
– Куда-нибудь, – мрачно ответил Алеша. – Подальше…
Миша встал у него за спиной, так чтобы контролировать весь переулок.
– Ты один? – спросил Застенов.
– Один.
– А охрану положил?
– Никого я не клал, – буркнул Шелехов.
– Жаль, – Веня усмехнулся. – А то я уж загордился: все-таки сам тебя натаскивал. Ну, как же ты выбрался? За бабки моих пацанов не купишь. Знает братва, что покойников в банке не обслуживают! Ха-ха!
– Там потайной ход есть, – пробормотал Алеша. – В комнате, где меня заперли.
Застенов негромко рассмеялся.
– Ну Фома! Ну молодец! Слышь, Мишаня, надо нашему петушку вазелин подарить, для проказливой попки. Григорьич ему влупит, аж дым пойдет!
– Так ты знаешь про ход? – спросил Алексей.
– Знаю. И Миша знает. И Фома, что характерно. Эх, Леха! – Застенов положил Шелехову на плечо увесистую длань. – Чего ж ты в бега сорвался, радость моя? Тебе ж сказано было: хочешь уехать – езжай.
– Ага, – буркнул Шелехов. – Сказано-то, сказано, только почему-то о психиатрах, через которых меня перед этим пропустят, Николай Григорьевич скромно умолчал.
– Откуда знаешь? – нахмурился Застенов.
– Подслушал! Ну что, потащишь меня к хозяину? – с вызовом крикнул Алеша, сделав безуспешную попытку сбросить Венину ладонь.
– Не ори, – рыкнул Застенов, больно сдавливая Алешино плечо. – Подслушал, говоришь? И с кем же это Хлебалов так разговорился?
– А ты угадай! – Шелехов фыркнул. – С Фомой со своим, с кем же еще!
– Пон-нятно… – Застенов сжал челюсти так, что на его широких скулах вздулись желваки. – Короче так…
За спиной взвыла сирена. Алеша дернулся, но ни Застенов, ни Миша и ухом не повели.
– Короче так! – Стена принял решение. – Миша, проводишь юношу в мою хату на Сахарной. А ты, Леха, не вздумай опять сдернуть. Попадешься на счет раз. Поспи, отдохни, а завтра придумаем, как тебя из города вывезти.
– Рискуешь, – заметил Миша.
– Такой уж я лихой пацан! – Приняв решение, Стена повеселел. – Бери свой компьютер, Леха, и валите в темпе. Пока, студент! – он хлопнул Шелехова по плечу. – Завтра увидимся! – и направился к главному входу.
– Миш, я не понял, он что, не вернет меня обратно? – спросил изумленный Алеша.
– Ты ж не глухой, – ответил Миша. – Тоже все слышал.
– Но почему?
– А хрен его знает. Пошли, нечего тут маячить. Увидят – огребем по полной.
– Берем? – полуутвердительно произнес Уж.
– Погоди, – Монах, прищурясь, разглядывал парня, оставшегося с Мишей. Скудный свет дальнего фонаря разгонял темноту довольно хило, но глаза у Монаха – как у рыси. – Погоди… Сдается мне, Ужик, нам круто повезло. Это Шелехов-младший.
– Да ты что?!
– Заложусь на сотню! Хрен с ним, со Стеной! Давай за этими!
Перед тем как выйти на освещенное место, Миша быстро огляделся, затем нажал дистанционку. Писк – замок разблокирован.
– За мной, не отставая, – скомандовал телохранитель Застенова.
Быстрым шагом он пересек открытое пространство (Алеша – за ним), распахнул дверцу…
– Стоять! – негромко произнесли у них за спиной.
Миша замер. Очень трудно сманеврировать, когда с одной стороны у тебя – дверца машины, а со второй – парень, который вряд ли сообразит плюхнуться на асфальт.
– Молодец, Мишаня, – похвалил голос. – А теперь, как в кино – руки на машину, ноги – враскорячку! Обыщи его, Монах!
Мощная рука небрежно отодвинула Алексея в сторону. Широкая спина заслонила Мишу.
29 
