26 
– Не следует девушкам бродить в одиночестве по лесу. В следующий раз берите с собой Пруденс.
Ее возмутил его приказной тон. Она не привыкла, чтобы ею командовал мужчина. Отец никогда такого себе не позволял.
– Вы что, боитесь, что меня волки съедят? – резко спросила она, снимая с ветки муфту и капюшон. – Здесь могут быть волки в человеческом обличье. – Она изумленно взглянула на него, и он добавил: – На этих дорогах полно разбойников, которые были бы не прочь сорвать такую ягодку.
Сравнение с ягодкой ей нисколько не польстило, она приподняла юбки и попыталась его обойти.
– Не думаю, что они бы сильно на мне разжились. У меня с собой ни пенни.
Он придержал ее за локоть.
– Уверяю вас, охотились бы они не за деньгами.
Она вздрогнула, услышав так близко его хрипловатый голос, и прекрасно поняла, что он имеет в виду. И все же он чересчур осторожен, продолжала упорствовать она. Что он ходит за ней, как надсмотрщик? Он не дает ей спокойно позаниматься наедине с отцом, даже по нужде не позволяет отойти. Оставит он ее в покое наконец?
Корделия возмущенно подняла на него глаза и едва не отпрянула. Он сам походил на волка в человеческом обличье, куда там разбойникам! Глаза его сверкали, лицо напряглось.
Что такое говорила Мэгги? Что у него голодный взгляд? Она оказалась права.
Он пристально смотрел на нее, словно стараясь запомнить черты ее лица. Взгляд его остановился на ее губах, и она подумала, уж не хочет ли он ее поцеловать? Мысль странная, но как бы она повела себя, сделай он это?
Оба они тяжело дышали. Странное смущение овладело ею, она отвела взгляд и сказала как могла спокойно:
– Я знала, что вы все неподалеку, ваша светлость. Я же не дурочка безмозглая. Можете быть спокойны, глупостей я не наделаю.
– Вы даже не представляете, как опасны эти леса, Корделия, – почти прошептал он, и она удивилась, что он назвал ее по имени. – Здесь с вами может случиться что угодно.
Ей вдруг стало неловко, что они стоят так близко, и она высвободила руку.
– Неудивительно, что сестры ваши предпочитают находиться под присмотром лорда Кента. Наверное, вы их так же донимаете своей опекой!
Она сама смутилась от своей вспышки и зажала рот рукой. Но когда осмелилась поднять глаза, то увидела, что он улыбается.
Он взял ее капюшон и накинул ей на плечи.
– Неужто я такой надоеда, мисс Шалстоун? – Он говорил не так вкрадчиво, как только что, когда называл ее Корделией, а вернулся к своему обычному насмешливому тону.
Она потянула за концы капюшона, сосредоточенно завязывая узел и стараясь не думать о том, как его руки задержались на ее плечах.
– Мне трудно заниматься с отцом под неусыпным наблюдением вашей светлости, – пробормотала она. – Вы не доверяете мне настолько, что следите даже за этим, и, должна признаться, меня это оскорбляет.
Он вздохнул.
– А чем мне еще заняться? Так вы поэтому предложили мне проехаться верхом?
– Да. – Она засунула руки в муфту. – Я понимаю, сейчас холодно, но если вы оставите нас на несколько часов наедине, я думаю, дела пойдут быстрее. Когда вы вместе, вы начинаете спорить, а это – пустая трата времени. Мы скорее достигнем цели, если в этом вы положитесь на меня. – Она взглянула на него с вызовом.
Полуулыбка играла на его губах.
– Не думал, что я вам помеха. Я наблюдал за вами лишь потому, что мне это было интересно.
Гнев ее испарился, и она сказала более спокойно:
– Это прекрасно, но, наверное, вам надоела тесная карета. – Он не сводил с нее смеющегося взгляда и она пробормотала: – Кроме того, если холод будет донимать вас, наверняка у кучера найдется бутылочка согревающего. Говорят, у кучеров всегда с собой есть джин на всякий случай.
Джин. О, Господи, там же отец! Как она могла забыть!
– Ах, кучер, – начала Корделия, а лорд Веверли воскликнул одновременно с ней:
– Черт подери, я же не предупредил Хопкинса!
Он схватил ее за руку, и они помчались к карете. Ветки снова цеплялись ей за платье, но она этого уже не замечала.
Они выскочили из леса на дорогу и тут же увидели кучера и викария, присевших в сторонке на какой-то камень. С ужасом наблюдала она, как кучер поднес ко рту фляжку, отхлебнул и, смеясь, передал ее викарию.
– Чтоб ему пусто было! – пробормотал герцог, отпуская ее руку, и они поспешили к дружеской парочке. – Да ваш отец из меня все жилы вытянет, пока мы его довезем.
«И из меня», – подумала она с тихим отчаянием, наблюдая за тем, как викарий подносит фляжку к губам и делает огромный глоток.
26 
