Особенно,... 
10 
Как будто они обладали полным правом наезжать в Хэлдон-Холл, правом, которого не было у них прежде.
Харита знала, что так оно и было.
Ее мама в свое время сказала, что она не желает принимать иных из друзей отчима, которые решительно не нравились ей.
Они все были горькими пьяницами, неотесанными мужланами; и Харита подозревала, что с ними ее отчим, очевидно, проводил много времени до своей повторной женитьбы.
Лишь когда он попытался возвысить свое положение в графстве, он стал избегать общества этих людей.
Харита была уверена, что именно они создали ему такую неприятную репутацию в прошлом.
Сэр Мортимер был женат ранее, но жена его происходила из простой семьи.
Он был вдовцом уже более десяти лет, когда повстречал ее мать.
Отнюдь не только внешность Мери привлекла его к ней.
Женившись на ней, сэр Мортимер получал возможность значительно упрочить свое положение в графстве – возможность, которая была недоступна ему ранее.
Теперь Харита вспоминала, какое удовлетворение звучало в его голосе, когда он говорил ее матушке:
– Лорд-наместник разговаривал со мной сегодня. Он был очень любезен и спрашивал, моя дорогая, о твоем здоровье.
В другой раз он сказал:
– Я удвоил свой подписной взнос в Охотничье общество, и председатель, лорд Грэймтон, поблагодарил меня. Я думаю, моя дорогая, еще до Охотничьего бала в ноябре он пригласит нас на ужин.
Теперь Харита понимала то, что ускальзывало от нее в ранней юности.
Ее мать была залогом успеха в продвижении сэра Мортимера к вершинам своей карьеры.
«Мама даже не догадывалась об этом, – думала Харита с облегчением. – Она никогда не подозревала, насколько двуличны могут быть люди, и я рада, что она так и не узнала об этом».
Жизнь Хариты в Хэлдон-Холле становилась тяжелее с каждым днем.
Ее отчим начал приглашать все новых приятелей-выпивох.
Она подозревала, что они просто выжидали, когда умрет ее мать, чтобы вновь пользоваться гостеприимством ее отчима, а особенно его винами из обширного, обильно уставленного погреба.
Поскольку они быстро упивались, Харита старалась ускользнуть из столовой, как только оканчивался ужин.
Она запиралась в своей спальне.
Ей казалось, что эти обрюзгшие, краснолицые, вечно потные мужланы уподобляются животным.
Спутницы их смеялись так пронзительно и вели себя так фривольно, что это повергло бы в шок ее маму.
«Я должна еще раз поговорить с отчимом», – думала она теперь, прислушиваясь, как он идет от коридора к библиотеке.
Это была большая комната, и когда она оставалась там одна, то находила в чтении убежище от всех своих несчастий.
Там она забывала о мужчинах, говоривших ей дерзкие комплименты и державших себя с другими женщинами в крайне недостойной манере.
Она надеялась, что отчим пройдет в свой кабинет, расположенный за библиотекой.
Однако он распахнул дверь библиотеки и воскликнул:
– Вот ты где! Я так и думал, что ты здесь, губишь свое зрение за книжками вместо того, чтобы выйти на свежий воздух.
Он только и искал предлога придраться к ней.
Харита отложила книгу и встала.
– Я каталась на Меркурии сегодня, – сказала она. – День был прекрасный, не слишком жаркий даже для июля.
Отчим ничего не ответил.
Он вошел в комнату и, как обычно, встал перед камином.
– Я хочу поговорить с тобой, Харита.
Она подошла ближе и села в одно из кресел.
Сегодня он выглядел особенно отталкивающе.
Шейный платок смялся, несколько пуговиц на жилете были расстегнуты.
Похоже, он выпивал с одним из своих закадычных дружков.
Лицо его раскраснелось, а волосы, или то, что от них осталось, были растрепаны.
Она ожидала, что он скажет.
Спустя минуту он спросил:
– Ты слушаешь меня?
– Да… конечно.
– Тогда я скажу тебе, что ты – очень везучая девочка.
Действительно очень везучая!
Харита удивленно подняла брови.
– В чем же мне повезло? – спросила она.
– Я только что был с визитом у лорда Стилбэри. Он сказал, что хочет поговорить со мной по важному делу, и я поехал к нему.
– Отсюда до Стилбэри-Хаус, должно быть, миль пять, – заметила Харита.
Ее отчим не отвечал.
Он лишь смотрел на нее взглядом, который все больше начинал беспокоить ее.
Этот взгляд неизменно заставлял ее содрогаться.
Порой ей казалось, что он, едва ли не вопреки своей воле, восхищается ею.
Она знала, что внешне напоминает свою мать.
10 
