Особенно,... 
80 
– Ну хорошо, – сказал лорд Меридан. – Я согласен, что этот вариант более разумный. Но остальные должны оставаться на борту и заботиться о Люсинде. Что бы ни случилось, она не должна подвергаться опасности. Это понятно?
– Ну конечно, – ответил Чарльз. – Здесь она будет в полной безопасности. Единственное, что может помещать твоим планам, это судно французской береговой охраны, которое захочет зайти в бухточку и поинтересоваться, какого черта мы туда забрались!
– Я уже думал об этом, – сказал лорд Меридан. – Мы поднимем французский флаг.
– Французский флаг?!
Все трое мужчин были шокированы.
– Черт побери! Это непатриотично!
– Нет, Себастьян, – опередил Чарльза сэр Энтони. —
Вы же знаете, с кем нам придется иметь дело! Во время войны обман противника всегда считался доблестью!
– Вы уверены, что вам не расставлена ловушка? – спросила Люсинда.
– Вы уже спрашивали меня об этом, – нахмурившись, ответил лорд Меридан. – Я знаю Ивонну много лет. Она умная актриса, ее хорошо принимают в Париже, и я не ошибусь, если скажу, что она была очень благосклонна ко мне. Я не верю, чтобы она могла написать подобное письмо с целью завлечь меня в расставленные сети. – Он помолчал и спросил: – А ты что думаешь, Чарльз?
– Я согласен, – ответил Чарльз. – Ивонна не настолько лжива, чтобы заманить тебя в ловушку. И потом, Себастьян, о чем речь? Ты не генерал, не адмирал и даже не член кабинета – ведь именно к этим категориям относятся политические пленные. – Нет, нет, она искренне просит о помощи! – лорд Меридан начал раздражаться. – Ивонне я доверил бы свою жизнь!
– Именно это вы и собираетесь сделать, – сказала Люсинда.
Возникло напряженное молчание. Лорд Меридан отодвинул карту.
– Решено, – сказал он. – Но если что-то случится и вам придется спасать меня, закуйте Люсинду в цепи и заприте ее в каюте! Иначе она опять попадет в какую-нибудь историю.
Он шутил, но Люсинда чувствовала, что он обеспокоен.
– Даю вам слово, я не сделаю ничего, что могло бы усложнить положение, – сказала Люсинда. – Мне только очень хочется, чтобы ваш план удался. Предположим, кто-нибудь обратится к вам по дороге. Как вы будете ему отвечать?
– Для этого моих знаний французского достаточно, – ответил лорд Меридан. – Мне гораздо сложнее понять, что эти лягушатники болтают.
– Вот именно, – сказала Люсинда. – Теперь вы видите, что вас должна сопровождать я? Я могла бы поговорить с крестьянами или садовниками, так я выяснила бы гораздо больше вас.
– Послушайте, Люсинда, – предостерегающе произнес лорд Меридан, – мне бы очень хотелось, чтобы вы поняли: я не желаю слушать этот бред!
– Когда мы только отчалили, вы выясняли, кто может говорить по-французски, – запротестовала она. – Вы ведь считали, что язык может вам понадобиться.
– Он может понадобиться позже, – напыщенно заявил лорд Меридан, – в том случае, если мне не удастся связаться с Ивонной, – ведь мы должны учитывать и такое. Для начала нужно только одно: выяснить, может ли она бежать. Наверняка, со стороны моря охраны не будет, они, скорее всего, наблюдают за дорогой на Париж.
– Как вы думаете, почему она оказалась в Булони? – спросила Люсинда. – Если она так любит Париж, зачем нужно было уезжать оттуда?
Лорд Меридан пожал плечами.
– Может, она приехала туда отдохнуть, – предположил он. – Актрисы очень устают.
– Все, что вы рассказали мне о ней, звучит довольно странно, – сказала Люсинда.
– Прекратите выдумывать! – приказал лорд Меридан. – Кто пойдет со мной? Предлагаю разыграть на картах. Пойдет тот, у кого самая крупная или самая мелкая карта – выбирайте сами.
Карты оказались в ящике стола. Их разложили, и каждый торжественно вытянул по одной.
– Можно мне тоже? – попросила Люсинда и тут же получила решительное «Нет!».
Лорд Куртней первым перевернул карту. Это была десятка червей. У сэра Энтони оказался бубновый валет, а у Чарльза – король пик.
– Отлично! – удовлетворенно произнес лорд Меридан. – Мы с Чарльзом привыкли путешествовать вместе.
«Они оба…» – с замирающим сердцем подумала Люсинда. Она знала: как бы она ни пыталась уверить себя, что ее сердце полностью отдано Себастьяну, крохотная, но полная жизни частичка его принадлежала Чарльзу.
Люсинда опустилась на стул и закрыла руками глаза.
Не было смысла оставаться на палубе, так как в сплошном тумане невозможно было что-то разглядеть, и она спустилась вниз. Туман был настолько густой, что лампы еле освещали каюту. Люсинде казалось, что целая жизнь прошла с того мгновения, когда хрупкая лодочка с Себастьяном и Чарльзом, прощально махавшими руками, отвалила от борта яхты. Она ощутила, что сердце ее уплывает с Себастьяном. Увидев, как лодка растаяла в тумане, Люсинда едва сдержала крик, призывающий их вернуться. Ей было хорошо известно, что никакие уговоры, никакие доводы ничего не изменят. От бессилия на глаза навернулись слезы.
80 
