Особенно,... 
18 
— Это еще что за глупости? — спросил совершенно опустошенный разговором Дорн.
— А Галке, подружке, скажу, чтобы лекарств вам тех самых больше не отпускала! Мы же с ней вместе учет ведем, в тетрадке записываем. Она обо всем в курсе!
— У нас, оказывается, не отделение, а прямо синдикат преступный! — закусил губу доктор Дорн. — Но ты ошибаешься, думая, что я совершал какое-то преступление, когда брал у тебя эти лекарства. Ампулы я тебе назад отдавал. Доказать ничего невозможно!
— Возможно или невозможно, об этом пусть тогда Марья Филипповна судит! — спокойно парировала сестричка. — Нашей вины в этом нет. А уж куда вы эти лекарства деваете — продаете кому за большие деньги или себе колете, — это нам неизвестно. Врач сказал сестре — дай, она и дала. А что потом — не ее это дело. Но заведующей отделением об этом будет интересно узнать!
Владислав Федорович закусил губу. Вот, оказывается, как обернулось… А он, дурак, и не придавал большого значения тому, что раза два или три по просьбе брата, студента биофака, брал из отделения специальные лекарства для проведения короткого наркоза. Тот говорил, что лекарства нужны ему для опытов. Надо, кстати, было поинтересоваться еще тогда у этого продвинутого молодого человека, для каких таких опытов ему понадобились эти лекарства. Но Дорн знал, что брат был немножко сумасшедший и мечтал совершить какое-то открытие. «Уж пусть лучше с крысами возится, — говорила Владику мать, — чем водку пьет или колется, как другие — всякой гадостью! Только ты езди к нему почаще!» — просила она. А Владику было все некогда, хоть и жил брат сейчас недалеко от больницы — снимал квартиру, чтобы родители не раздражали нравоучениями. Ну что ж, Владик такую самостоятельность даже одобрял. Брат деньги не воровал, зарабатывал каким-то образом сам. Правда, то, что этих молодых и рьяных все-таки нужно было бы хоть изредка контролировать, не то могут натворить еще бог знает что, Владик понимал. Самих родителей Сашка под разными предлогами на порог не пускал, чтобы не мучили потом разговорами, но ведь известно — дело молодое. «Ладно, заеду!» — говорил себе Владик.
Но он обещал, а выполнить обещание все не мог. Вот и дождался. Единственная надежда на то, что у брата была голова на плечах, а не тыква. Да вообще-то и не в кого ему было уродиться тыквой, он, Владик, сам был вроде парень не глупый…
Дорн любил младшего брата. Между ними была разница почти в восемь лет, но теперь он относился к брату как к другу. Отец у них был, по их обоюдному с братом приговору, человеком хоть и неглупым, но несовременным, не мог найти себе места в жизни. Мать с ее высшим образованием на никчемной работе пласталась одна, и Дорну, когда он был еще маленьким, приходилось возиться с братом как старшему в семье. Нельзя сказать, что это ему сильно нравилось. Было дело, приходилось брату и поддавать, тот ревел, жаловался матери. Правда, потом, после покупки компьютера, многое изменилось. Но все эти детские визги и писки, боли в животе после кормления, пеленки, которые Дорну приходилось гладить, так как памперсов тогда еще не было и в помине, запомнились ему на всю жизнь и, казалось, навсегда отвратили от желания иметь собственных детей.
Использованные ампулы Сашка приносил назад. Дорн в чьей-нибудь истории болезни делал соответствующую пометку, потом ампулы возвращал Райке, будто бы использованные больными. Она должна была эти пустые ампулы складывать в определенную коробку, делать отметку в тетради, коробку отдавать заведующей отделением, а та хранила ее в сейфе для отчетности. Все так и делалось. И вот теперь эти две стервы-сестрички решили его подставить. Ну и ну! Какой грубый шантаж! С ним это не пройдет. Применение не по назначению этих несчастных двух или трех ампул надо будет еще доказать. Документация сохранена, а давали больному эти лекарства или какие другие — сам больной не знает. Но все эти дела надо было обмозговать в спокойной обстановке.
Владик замолчал, размышляя, и тогда Райка подошла к нему ближе, намереваясь напомнить о своем требовании:
— Ну так что же мне все-таки Галке-то передать? Она меня сейчас спросит… Мы ведь с ней хотели после работы в «Макдоналдс» пойти, мороженого поесть… — Она приблизилась к нему вплотную и оттопырила карман на груди.
«Ладно, дам ей денег, чтобы выиграть время», — решил Владик Дорн и, вытащив из бумажника дорогой кожи несколько крупных купюр, протянул ей.
— Вот возьми, — сказал он, — но подыскивай доктора! «Не могу же я всех своих баб в одно и то же время к одному и тому же врачу водить!» — подумал он.
18 
