Особенно,... 
101 
Он равнодушно пожимает плечами. Рослая круглолицая женщина неодобрительно качает головой, всплескивает руками:
– Даже настой ромашки не выпили! А я-то надеялась, что князь на вас повлияет... Он ведь мужчина хоть куда – старый, да крепкий. Поел за двоих, выпил за пятерых, а по пути вниз у меня ватрушку стянул... А ну! Пейте. Пейте, кому говорю!
Он берет в руки кубок, отхлебывает. С трудом глотает.
– Остыло, – виновато улыбается.
– Сейчас согрею, – оттаивает Мария. Изымает из рук хозяина кубок. – Чур, уговор: выпить все! Иначе ноги моей больше в этом доме не будет!
...Звон металла.
– Мария? – он открывает глаза. – Что за грохот? Это на улице?
Тишина.
– Мария?
– Здесь я, здесь! – доносится снизу. – Говорила же, когда-нибудь эта полка оборвется... Все кастрюли попадали!
Голос странно напряжен.
Крик.
Он хватает перевязь с мечом, прыгает через ступеньки... сбегает вниз. Женщина. Незнакомая. Нет, Мария! Взъерошенная, словно наседка, что защищает цыплят, позади нее – входная дверь...
– Не пущу! – кричит кухарка, безобразно распластавшись в проеме. С улицы – звон железа и вопли ярости. Убивают... Кого? Князя!
– С дороги, дура! – он выхватывает меч из ножен, отбрасывает не нужную более перевязь. – С дороги!
– НЕ ПУЩУ-У-У!
Хрупкий излом бровей.
Тонкое запястье.
Немыслимого изящества движения.
Он смотрит, как волосы падают ей на лоб, видит морщинку меж бровей... Видит, как бьется в виске жилка.
«Интересно, какого цвета ее глаза?»
– Что вам нужно? – говорит она. В голосе усталость и... гнев.
Он вздрагивает.
– Мне? – пробует слово на вкус. – Нужно?
– Да! – почти крик.
– Вы. Ваш будущий ребенок.
Она вскакивает.
– Нет!
– Да. Если ребенок Вальмира... как сказал князь...
– Предатель!
Это оказалось неожиданно болезненным.
– Истеричка.
– Не смейте меня оскорблять! – кричит она, бросается вперед, хватает подсвечник... хватает пустоту. Растерянно оглядывается.
Салим взвешивает подсвечник в ладони.
– Все? – спрашивает он.
– Вы... вы...
– Прошу вас, сядьте. Прекрасно разыграно, но...
Она замирает.
– Но мало практики. В следующий раз не надо смотреть на меня так прицельно. И на подсвечник – не надо...
«Золотистые».
«В темном ободке».
Жаль, что я не различаю цвета...
...Снова приходила та женщина.
– Глупо, – он сжимает подлокотники кресла, мнет пальцами бархатную обивку. Руки словно чужие, стремятся вперед и... к ней. В ладонях – биение сердца. Зуд.
– Глупо? – в голосе – явное раздражение. Вот только он не может понять – отчего.
– Мария была моей кухаркой... Однажды что-то случилось, и ее преданность стала... не совсем преданностью.
Она встает, проходит мимо.
Салим с трудом сдерживает себя. Всем существом рвется к ней, обнять, но...
– Она влюбилась в вас? – звук ее голоса. – Нашла в кого!
– Я и говорю: глупо, – он становится противен сам себе. Циник.
– Дура, дура, дура! Она просила передать...
Елена не находит себе места. Мечется из угла в угол.
– Что именно? – он начинает подниматься. – Что она просила?
– А вы не знаете?!
– Нет.
Елена останавливается, поворачивает к нему разгоряченное лицо. Блеск глаз...
– Она любит вас! Дура, дура, дура!
– Не надо, – говорит он. Елена делает шаг и толкает его. Падая в кресло, Салим с удивлением понимает, что вместе с ним падает и она, а его руки... ее губы...
Сад. Придавленные свинцовым небом яблони, тяжелая листва темно-серого оттенка, скамьи, занятые скучающими горожанами. Пустота в глазах людей. Усталость.
Из-под ветвей навстречу Салиму выходит человек.
– Господин, – склоняет голову он.
– Здравствуй, Голос. Какими судьбами? Я думал, ты в княжестве...
Голос печально улыбается.
– Нет, господин. После смерти князя там некому предложить свою верность. Наследников одолевает жадность, не удивлюсь, если в скором времени княжество запылает огнем.
Салим молчит.
– Вы знаете, кто убил князя?
– Хочу ли я знать... как думаешь? – предчувствие ознобом отзывается в затылке. – Хочу.
– Вы искали, я знаю, – говорит Голос. – Но искали – не там.
– Что значит, не там?
– Вы искали среди врагов князя... но убийца ненавидел не князя, а вас. Именно вас. Слепо и разрушительно.
Ноющий затылок. Понимание.
«Не верю, не хочу верить».
– Боже, как я был глуп... как мог не заметить...
– Все мы совершаем ошибки.
101 
