220 
Завывавший с вечера ветер стих, но холод стоял немилосердный, к тому же пошел дождь. Линли поднял воротник пальто и трусцой побежал за угол, в гараж за «бентли».
Он старался не думать ни о кратком сообщении Хильера, ни о тоне, которым оно было сделано. Не стоит интерпретировать факты, не получив их в полном объеме, и все-таки Линли не мог удержаться от того, чтобы не провести аналогию. Один наезд и побег с места происшествия. И второй наезд и побег с места происшествия.
Линли рассчитывал, что на Кингс-роуд, несмотря на ее узость и загруженность в дневные часы, в этот час движение не будет плотным, поэтому направился прямо на Слоун-сквер, объехал забитый листьями фонтан посреди площади и промчался мимо универмага «Питер Джонс», витрины которого, уступая растущей коммерциализации общества, давно уже переливались рождественскими огнями. Быстро промелькнули модные магазинчики Чел си и ухоженные особняки, спящие в окружении садиков. Помимо нескольких машин, встретившихся ему на пути в Хаммерсмит, город казался вымершим; только у входа в какое-то административное здание Линли заметил полицейского, склонившегося над закутанной в одеяло фигурой бездомного — настали такие времена, когда на одной улице можно увидеть как невообразимое богатство, так и невообразимую нищету.
Не доезжая до Кингс-колледжа, Линли свернул направо и поехал переулками к Лилли-роуд, которая ближе всего подходила к больнице «Чаринг-Кросс». Там он оставил машину на парковке и трусцой побежал к входу. Лишь тогда он позволил себе взглянуть на часы: с момента, когда его разбудил звонок Хильера, прошло неполных двадцать минут.
Помощник комиссара, такой же небритый и встрепанный, как и сам Линли, обнаружился в приемном покое отделения «скорой помощи». Он что-то резко говорил констеблю, пока три других полицейских в форме опасливо топтались в отдалении. Заметив Линли, старший офицер жестом отпустил констебля, и тот поспешно присоединился к товарищам, а помощник комиссара пошел навстречу инспектору.
Несмотря на глухую ночь, в отделении «скорой помощи» кипела работа — виной тому был дождь. Над гулом голосов раздался чей-то крик: «От Эрлс-Корта везут еще одного с травмой!», и стало понятно, что в ближайшее время в непосредственной близости от происходящего невозможно будет нормально разговаривать. Поэтому Хильер взял Линли за локоть и повел прочь из отделения по каким-то коридорам и лестницам. Он не произнес ни слова, пока они не оказались в тихом помещении, предназначенном для родственников тех, кто находится в операционной. В данный момент здесь было пусто.
Линли спросил:
— Где Фрэнсис? Она не…
— Нам позвонила Рэнди, — перебил его Хильер. — Где-то в четверть второго.
— Миранда? Что случилось?
— Фрэнсис позвонила ей в Кембридж. Малькольма не было дома. Фрэнсис рано легла спать и проснулась оттого, что на улице бешено лаяла собака. Она через окно разглядела, что их собака в саду, с ошейником и с поводком, но без Малькольма. Фрэнсис запаниковала, позвонила Рэнди. Рэнди связалась с нами. К тому времени, когда мы прибыли в дом, Малькольмом уже занимались врачи, и Фрэнсис позвонили из больницы. Фрэнсис решила, что у него случился сердечный приступ, пока он гулял с собакой. Она еще не знает… — Хильер шумно выдохнул. — Мы не смогли вывести ее из дома. Мы подвели ее к выходу, открыли дверь, Лора поддерживала ее с одной стороны, я — с другой. Но как только ее лица коснулся ночной воздух, она впала в истерику. И собака чуть с ума не сошла.
Хильер вынул из кармана платок и провел им по лицу. Линли с удивлением отметил, что за все годы знакомства с Хильером он впервые видит, чтобы помощник комиссара был расстроен.
Он осторожно спросил:
— Насколько все серьезно?
— Ему вскрыли череп, чтобы удалить осколки костей и что-то еще. Образовался отек мозга, так что над этим тоже работают. Что-то такое делают с монитором… кажется, в связи с давлением. То есть ему установили какой-то монитор, чтобы следить за давлением. То ли прямо в мозг установили, то ли еще куда… я не ухватил все детали. — Он спрятал платок в карман, резко откашлялся, произнес: — Боже, — и уставился в пространство перед собой.
Линли проговорил нерешительно:
— Сэр… принести вам кофе? — и почувствовал всю несуразность своего предложения.
Между ним и помощником комиссара было сломано немало копий. Хильер никогда не старался скрыть антипатии по отношению к Линли, а тот, в свою очередь, не скрывал презрения к хищному карьеризму Хильера. Однако в данный момент помощник комиссара переживал беду, случившуюся с человеком, бывшим его родственником и другом на протяжении последних двадцати пяти лет, и неподдельное горе окрашивало его в несколько иной тон, чем ранее. Вот только Линли пока не был уверен, как себя вести с этим новым Хильером.
220 
