Особенно,... 
308 
Прикончив лепешки с сыром, она оказалась не в состоянии подняться с пола, поэтому осталась сидеть, прислонившись головой к дверце шкафчика. Ей необходимо было подкрепиться, оправдывалась она сама перед собой. Происходящее становится все более диким, а когда происходящее становится диким, нужно поддерживать высокий уровень сахара в крови. Кто знает, в какой момент придется действовать!
Гидеон не проводил ее из квартиры отца до машины. Он просто подвел ее к двери, открыл замок и, когда она вышла, запер его снова. Пока они шли по коридору, она успела спросить:
— С тобой все будет в порядке, Гид? Эта квартирка не самое лучшее место на свете, особенно если оставаться тут одному. Послушай, почему бы тебе не поехать со мной, а? Мы оставим твоему папане записку, и когда он вернется, то позвонит нам, и мы тогда приедем к нему.
— Я подожду его здесь, — сказал он и, не глядя на нее, распахнул перед ней дверь.
Интересно, гадала Либби, почему ему непременно хотелось дождаться отца? Неужели он задумал выяснить отношения по-крупному? Ей-то самой казалось, что такое выяснение давно уже назрело между отцом и сыном Дэвисами.
Она попробовала представить их стычку, каким-то образом спровоцированную открытием Гидеона, что до недавнего времени у него была вторая сестра. Итак: вот он хватает записку, посланную Ричарду матерью Вирджинии, и размахивает ею перед лицом отца. Он говорит: «Расскажи мне о ней, мерзавец! Расскажи, почему не дал мне узнать ее».
Либби казалось, что именно это заставило Гидеона сорваться с катушек после прочтения письма: папаня лишил его и второй сестры, при том что Вирджиния долгое время жила в получасе езды от дома Гидеона.
Почему же Ричард так поступил? Почему он пожелал изолировать Гидеона от оставшейся в живых сестры? Должно быть, решила Либби, им двигало то же соображение, которое определяло всю его жизнь: ничто не должно отвлекать Гидеона от игры на скрипке.
Нет, нет, нет. Тебе нельзя заводить друзей, Гидеон. Ты не можешь ходить на дни рождения к другим детям. Тебе нельзя заниматься спортом. Нельзя ходить в обычную школу. Ты должен упражняться, играть, выступать, зарабатывать. А это у тебя не получится, если тебя будут отвлекать от инструмента другие интересы. Сестра, например.
Боже мой, ужаснулась Либби, распаленная собственным воображением. Да он настоящее чудовище! Да он же покалечил Гидеону всю жизнь!
А вот интересно, какой могла бы быть жизнь Гидеона, если бы он не потратил ее всю целиком на музыку? Для начала, он бы ходил в школу, как и положено всем детям. Он бы увлекся футболом или другим видом спорта. Он бы полюбил кататься на велосипеде, падал бы с деревьев, сломал бы себе кость или даже две. Потом он стал бы встречаться с приятелями в баре, чтобы пропустить по стаканчику пива, стал бы ходить на свидания, шарил бы в девичьих трусиках. Был бы нормальным. Был бы совершенно не таким, как сейчас.
Гидеон заслуживает иметь то, что имеют — и совершенно бесплатно — другие люди, горячилась Либби. Он заслуживает друзей. Заслуживает любви. Он заслуживает семьи. Он заслуживает жизни. Но ничего этого он не получит до тех пор, пока его жизнью управляет Ричард и пока не найдется человек, готовый предпринять решительные действия, чтобы разрушить сложившиеся между Гидеоном и его проклятым отцом отношения.
Возбужденная этими мыслями, Либби замотала головой. В поле ее зрения попала столешница, на которой лежала связка с ключами Гидеона — от машины и от дома. Она бросила туда ключи, ворвавшись в кухню получасом ранее, обуреваемая голодом по белому. Теперь она взглянула на них новыми глазами. То, что они оказались в ее распоряжении, вдруг стало выглядеть знаком свыше, как будто божественное провидение направило ее в жизнь Гидеона, чтобы дать отпор его губителям.
Либби поднялась с пола. В состоянии отчаянной решимости она схватила ключи со стола, не давая себе времени одуматься. И быстро вышла из квартиры.
Глава 22
Ясмин Эдвардс вручила Дэниелу шоколадный торт и послала его через дорогу в армейский центр. Он удивился, памятуя о том, как в недавнем прошлом мать реагировала на его визиты к парням в форме, но тем не менее сказал: «Круто, мам», блеснул улыбкой и умчался в мгновение ока.
— Не забудь поблагодарить их за гостеприимство! — только и успела крикнуть ему вслед Ясмин. — Они ведь столько раз тебя чаем угощали.
308 
