Особенно,... 
238 
— А при чем тут Вай Невин? — поинтересовался Линли. — Как она вписывается в ваш сценарий, Хейверс?
Ее глаза заблестели еще ярче.
— Кинг-Райдер думал, что оригинал спрятан в ее квартире. Но он не нашел его там. Он не нашел его, когда выследил Терри Коула, укокошил его и перевернул вверх дном всю лагерную стоянку. Тогда он вернулся в Лондон и проник в квартиру Вай Невин, когда ее не было дома. Он разнес квартиру в пух и прах, пытаясь найти эти ноты, но тут Вай неожиданно вернулась.
— Та квартира была разгромлена, Хейверс, а не обыскана.
— Ничего подобного, инспектор. Фотографии показывают именно картину обыска. Гляньте еще разок на снимки. Вся мебель перевернута, шкафы открыты, и вещи вывалены на пол. Если бы кто-то просто хотел разгромить квартиру Вай Невин, он перепачкал бы стены краской. Разломал бы мебель, разрезал ковры, проломил двери.
— И искалечил ее лицо, — вставил Линли. — Именно это и сделал Рив.
— Это сделал Кинг-Райдер. Она увидела его. Или, по крайней мере, ему так показалось. А он не мог рисковать тем, что она его узнает. Он догадывался, что ей известно о существовании оригинальной музыки, потому что она знала самого Терри Коула. В любом случае, разве это так уж важно? Давайте арестуем его и поджарим его пятки на огоньке. — Тут она впервые заметила стоящий у двери чемодан и удивленно спросила: — Куда вы собрались, инспектор?
— Производить арест. Пока вы резвились, разъезжая по всему Лондону, констебль Нката — согласно приказу — усердно обходил кварталы Ислингтона. И то, что он обнаружил, не имеет никакого отношения ни к Мэтью Кинг-Райдеру, ни к любому другому человеку с этой фамилией.
Хейверс побледнела. Стоявшая рядом с ней Хелен просматривала ноты и складывала листы в стопку. Она предостерегающе подняла руку и схватилась за горло. Линли понял ее жест, но предпочел не заметить.
— Вам было дано задание, — сказал он Хейверс.
— Я получила ордер, инспектор. И собрала отличную команду для обыска. Мы с ними встретились, и я рассказала им, что они должны…
— Вы обязаны были проводить обыск вместе с ними, Хейверс.
— Но дело в том, что я поняла… у меня появилось интуитивное чувство…
— Нет. Никакого дела. Никакого интуитивного чувства. Только не в вашем положении.
Хелен сказала:
— Томми…
— Нет. Забудьте об этом. Все кончено. Вы противоречили мне на каждом шагу, Хейверс. Я отстраняю вас от этого дела.
— Но…
— Вы хотите, чтобы я перечислил все ваши проступки?
— Томми…
Хелен направилась к нему. Линли увидел, что она хочет примирить их. Ей так не нравилось, когда он злился. Ради нее он постарался взять себя в руки.
— Любой здравомыслящий человек в вашем положении — имея понижение в звании и едва избежав уголовного преследования — и с вашей историей провалов в Отделе уголовного розыска…
— Это удар ниже пояса, — еле слышно произнесла Хейверс.
— Любой человек на вашем месте стал бы строго придерживаться всех предписаний с того самого момента, как старший суперинтендант Хильер объявил ваш приговор.
— Хильер — тупой службист. Вы сами знаете это.
— Любой человек, — упорно гнул он свою линию, — расшибся бы в лепешку, усердно стараясь заслужить хорошую оценку своей работы. А в вашем случае я просил вас лишь провести небольшое расследование по архивам Особого отдела, расследование, к которому за последние дни мне не раз приходилось приказывать вам вернуться.
— Но я провела его. Вы получили отчет. Я все сделала.
— А после этого решили пойти собственным путем.
— Потому что я увидела те снимки. В вашем кабинете. Сегодня утром. Я поняла, что в фулемской квартире провели крутой обыск, и попыталась сказать вам об этом, но вы не захотели меня выслушать. Так что же мне оставалось делать? — Она не стала дожидаться ответа, прекрасно зная, что он скажет. — А когда миссис Бейден показала мне подаренную ей музыку и я увидела, кто сочинил ее, то мне стало понятно, что мы нашли нашего убийцу, инспектор. Ладно, я все понимаю. Мне следовало быть с теми ребятами в Ноттинг-Хилле. Вы приказали мне быть с ними, а я оставила их одних. Но разве вы не довольны тем, сколько времени я сберегла нам? Вы ведь собрались ехать обратно в Дербишир? А я избавила вас от этой поездки. Линли прищурился.
— Хейверс, неужели вы думаете, что я поверю вашему бессмысленному бреду?
238 
