Особенно,... 
41 
— Луника! — Эми, ликуя, указала на ягоду, с которой накануне вечером познакомилась благодаря представлению близнецов.
— К-лу-б-ника, — поправила Сьюзен, подчеркивая пропущенные девочкой согласные.
— Клуника, — согласилась Эми.
Сьюзен решила, что для начала и этого достаточно, и подала Эми ягодку. Девочка взяла клубнику в зубы, повращала глазами, подражая близнецам, и наконец медленно откусила. Сьюзен не смогла удержаться от смеха. Завтрак начинался прекрасно. Сьюзен постаралась максимально использовать любознательность Эми, превратив завтрак в урок языка.
Гертруда принесла им омлет с беконом, чтобы «немного подкормить малышку». Кухарка, как узнала Сьюзен еще накануне, происходила из немецкой семьи, одной из первых, поселившихся в Баросса-Вэлли, и очень гордилась своими предками. Это была крупная, пышущая здоровьем женщина, явно придерживавшаяся мнения, что худоба — оскорбление хорошей еды.
— Ешь, ешь, — уговаривала она Эми, которая в конце концов решила, что «ешь»— это название яиц, и Сьюзен только с помощью жестов удалось исправить ошибку.
Мэделин появилась, когда завтрак подходил к концу; она озадаченно хмурилась.
— Судя по всему, в планах Лейта произошло какое-то изменение, миссис Форбс. Я точно знаю, что он собирался быть дома, с Эми. И Даника взяла недельный отпуск на работе, чтобы тоже побыть здесь. Но, видимо, что-то произошло прошлой ночью или сегодня утром: они уехали. И Даника забрала все свои вещи.
Сьюзен сильно забеспокоилась. Что произошло? Даника хотела непременно уехать, но была не в состоянии вести машину? Или она все же уехала, а Лейт помчался за ней, поняв, какую глупость совершил?
Разум говорил ей, что возможны тысячи других вариантов. Такие долгие и близкие отношения, конечно, связали их множеством нитей, которые не оборвешь быстро и безболезненно. Но здравый смысл не помог унять холодную дрожь, когда Сьюзен вспомнила, что говорил ей Том о своем сне: волны, пересекающие океаны, поднимались все выше и выше, набирая силу.
— Они не оставили записки? — со слабой надеждой спросила она.
— Нет. И мне не удалось их найти ни в одном из тех мест, куда они обычно ездят. Никто ничего не знает, — еще раз повторила Мэделин, явно смущенная сложившейся ситуацией. — Это так не похоже на Лейта. Он аккуратный, организованный, такой… — улыбка у Мэделин вышла кривоватая, — такой надежный.
Мэделин явно намекала на то, что Лейт считал, будто его отец оказался слишком ненадежной опорой для своей первой семьи. Сьюзен промолчала, не желая втягиваться в выяснение семейных разногласий.
Мэделин вздохнула, потом радушно улыбнулась:
— Рольф думает, что, может быть, вы захотите осмотреть винный завод. — Сияющие темные глаза ласково смотрели на Эми. — Я поеду с вами и…
— Если вы не возражаете, миссис Кэрью, я предпочла бы сегодня держать Эми поближе к дому, — твердо сказала Сьюзен.
Помимо собственного желания быть на месте, когда вернется Лейт, она руководствовалась интересами Эми. Что бы ни происходило между Лейтом и Даникой и как бы это в конце концов ни повлияло на нее саму, ничто не отменяет того факта, что Эми должна проводить как можно больше времени с Лейтом, названным ее опекуном.
Кроме того, Сьюзен все еще не давало покоя брошенное Томом замечание насчет «женщины и ребенка», и она не хотела предоставлять Мэделин больше возможностей для общения с Эми, чем того требовала обычная вежливость. Она поколебалась минуту, стоит ли сейчас упоминать о предстоящем визите Тома, потом решила подождать Лейта и поговорить сначала с ним.
— Тогда, может быть, пройдемся по парку? — предложила Мэделин.
На это Сьюзен нечего было возразить, и они отправились на прогулку, ведомые Мэделин, которая принялась рассказывать о том, кто и когда посадил то или иное дерево или разбил клумбу. Сьюзен отвлеклась, задумавшись о Лейте и Данике, зато Эми извлекала из прогулки максимум пользы, разучивая новые слова.
Мэделин только того и надо было. Она терпеливо и с удовольствием отвечала на бесчисленные вопросы Эми, и Сьюзен, несмотря на всю свою настороженность, невольно прониклась симпатией к мачехе Лейта. Окончательно сбило Сьюзен с толку то обстоятельство, что Мэделин расспрашивала ее о жизни и о приемных родителях, проявляя к ней как будто даже больший интерес, чем к Эми.
Особенно Мэделин пленял образ Тома, настоящего аборигена, спасшего Эми. Сьюзен в конце концов пришлось признаться, что Том собирается прибыть на следующий день и хотел бы остаться с ней до самого ее отъезда.
41 
