Особенно,... 
55 
Они взялись за руки и ступили на широкий карниз.
Ночь уже разбавлялась рассветом, отступала и блекла, словно чернила под пятновыводителем. В лицо пахнуло утренней свежестью, запахом еловых иголок и куриным помётом.
Славка боялся высоты. Страшно боялся, дико, до потери рассудка.
У него голова кружилась даже на табуретке. Он зажмурился и пошатнулся.
Из открытого окна с воплем вылетел попугай.
Славка отчётливо произнёс ругательство женского рода, в единственном числе. Ветерок подхватил его и понёс неизвестно куда.
– Это ты у фрезеровщика своего научилась? – Лидия посмотрела на него с осуждением, но, заметив синюшную бледность лица, догадалась: – А-а, ты высоты боишься!
– Боюсь, – признался Славка, и, отпустив её руку, попытался свалиться с двадцатиметровой высоты.
Лидия поймала его за шиворот и виртуозно удержала на карнизе, повторив слово женского рода, в единственном числе. Она, очевидно, заплакала, потому что на лицо Славке полилось что-то горячее и солёное. Последнее, что он слышал, были электронные звуки нажимаемых кнопок мобильного и сумбурные слова Лидии:
– Сэм Константинович! У меня два тела. Одно в зимнем саду, другое на крыше. Да, я тоже на крыше. Нет, я не тело, я пока что в сознании. Я понятия не имею, что случилось, но что-то случилось…
Лидия очнулась в своей кровати, поверх одеяла, в верхней одежде.
Пахло валерьянкой, мужским парфюмом и кофе.
За окном орали павлины, через толстую портьеру пробивался яркий солнечный свет.
Лидия повернула голову и увидела спящего в кресле Фрадкина.
– Что со мной? – спросила Лидия большей частью у себя, чем у доктора.
– Стресс, переутомление, низкий гемоглобин и ещё какая-то чертовщина, вызывающая галлюцинации, – не открывая глаз, сказал Фрадкин
– Что? Какая чертовщина? – Лидия приподнялась на локте, но, почувствовав головокружение, снова легла. – Какие галлюцинации?!
– Я обнаружил вас на крыше в обнимку с подружкой. Вы плакали, дрожали и несли бред про зелёного дракона и какое-то тело. Никакого тела я в зимнем саду не нашёл.
– Что?! – подскочила Лидия. – Вы не нашли Раду?!
– Нет.
– А бутылку, разбитую «розочкой»?
– Нет.
– А следы крови на полу возле фонтана?
– Нет! – Фрадкин взял кофейную чашку, стоявшую на столике возле него, и сделал маленький глоток.
– Может, игуан там тоже нет? – в ужасе прошептала Лидия.
– Игуаны кишмя кишат, а вот попугаи все вылетели, – невозмутимо ответил Фрадкин, отставляя чашку и прикрывая зевок рукой.
– Скажите, – шёпотом продолжила Лидия, – а дверь… дверь зимнего сада была закрыта снаружи?!
– Открыта. Распахнута настежь!
– То есть, вы хотите сказать, что я сумасшедшая?!
– Я хочу сказать, милая, что у вас стресс, переутомление, низкий гемоглобин и ещё какая-то чертовщина, вызывающая галлюцинации. – Доктор встал, поклонился и собрался уйти.
– Сэм Константинович, и вы не будете меня лечить?
– Само пройдёт, – подмигнул ей Фрадкин и снова собрался уйти.
– Стойте!
– Стою, – замер у двери Сэм Константинович.
– У меня впечатление, что вы что-то скрываете.
– Что вы, милая, я никогда ничего не скрываю от своих пациентов.
– Значит, не скажете…
– Что?!
Лидия и сама не знала, чего хочет добиться от доктора, поэтому почувствовала себя полной дурой.
– Что делать девушке, если она влюбилась в другую девушку? – выпалила она вопрос, который задавала Фрадкину только в фантазиях.
– Переспите с ней, вдруг понравится?! – без эмоций отрапортовал Фрадкин и исчез.
Лидия с ужасом смотрела на закрытую дверь.
«Переспите с ней, вдруг понравится!»
Это говорит доктор? Которому она верила всей душой?
Из головы напрочь вылетели все несуразицы, которые нёс Фрадкин про распахнутые двери зимнего сада, про исчезновение раненой Рады, отсутствие следов крови на полу и бутылки-«розочки».
«Переспите с ней!» – стучало в висках…
Лидия встала, и, распахнув шторы, выглянула в окно.
За окном в самом расцвете стоял летний день. Наверное, было часа два или три, потому что тени от елей падали точно на дорожку, ведущую к дому. Читая какую-то книжку, по дорожке прогуливалась Мила Брагина. На голове у репетиторши красовалась широкополая шляпа, а глаза скрывали солнцезащитные очки с розовыми стёклами.
Лидии показалось, что это перебор – и шляпа, и розовые очки, и книга с «серьёзной» обложкой, и такие размеренные шаги, словно Мила приехала на каникулы к тётушке, а не находится в доме, где женщин убивают ударами по голове.
55 
