110 
– А что, отличные чуваки, – отзывался он о своих подопечных. – Ремонт в доме сделали, огород в порядок привели, забор починили, колодец прочистили, теперь строительством кафе руководят.
– Смотри, доруководятся, – проворчал Бизя. – Будет у тебя там сходняк, хаза и малина.
– Да брось ты, – отмахнулся Аркадий. – Я их службой безопасности сделаю, и уж тогда точно к моему бизнесу близко никто не сунется!
– Ну-ну, – скептически усмехнулся Бизон. – Если нужно будет твоей службе безопасности в воспитательных целях рыло начистить, звони, приеду.
Аркадий захохотал и пообещал вызвать нас из Сибирска на торжественное открытие своего кафе.
Последние летние денёчки таяли и улетали как пугливые птицы… Мы с Бизоном купались, загорали, бездельничали и больше не поднимали вопрос как мы живём – вместе, или отдельно.
Вася заявил, что это не отпуск, а «сплошной огнестрел», и улетел в Саратов. Он очень переживал потерю куска своего уха, и как мы его не убеждали, что в любом Васе – уши, это не главное, он уехал в полной уверенности, что стал инвалидом, который неинтересен девушкам.
А вот Сазон не торопился домой. Он просаживал деньги в казино и записался в группу юных дайверов.
– Всё равно меня жена бросила, – отмахивался он от наших уговоров вернуться домой и помириться с Кармен. – Вот нырну как-нибудь, и не вынырну, пусть потом плачет и волосы рвёт.
Тогда Бизя решил взять ситуацию в свои руки.
– А то ведь правда не вынырнет, – обеспокоенно сказал он. – У него плавучесть как у ржавого топора.
Бизон куда-то звонил, с кем-то разговаривал, и, наконец, поймал Сазона в акваланге на учебном катере прямо перед погружением на дно морское.
– Ты знаешь, что твоя жена беременна? – сурово спросил он деда.
– Ась?! Что говоришь, сынку?!
Видимо, перед погружением Сазон снял слуховой аппарат и теперь ничего не слышал.
Бизя сорвал с него маску и заорал в ухо:
– Ты в курсе, что Кармен носит твоего второго ребёнка?!!
– Кармен завела жеребёнка?!! – вылупился на него дед.
– Где его вещи? – заорал Бизон и начал так носиться по палубе, что катер едва не перевернулся. Инструктор торопливо принёс из каюты брюки и куртку Сазона.
Бизя вытащил из кармана слуховой аппарат и, зачем-то поплевав на него, вставил в ухо Сазону.
– Тебе известно, старый хрен, что твоя испанка скоро родит?! – наконец спросил он.
– Так она ж уже родила, – опешил Сазон.
– Она ещё раз родит! – завопил Бизя. – До этого она родила мне тётку, а теперь родит дядьку!
– Дядьку?!! – отшатнувшись, Сазон чуть не улетел в море. Бизя поймал его за загривок, вернул на борт и сухо пояснил:
– Твои дети для меня тётки и дядьки, запомни это уже наконец. Кармен от тебя никуда не уходила. Она легла в больницу на сохранение, а ты, старый пень, этого даже не понял. Ей ни разу апельсины никто не принёс! Как вы там живёте?!! Что происходит?!!
– В аэропорт!!! – заорал Сазон. – Немедленно отвезите меня в аэропорт!! Я заплачу! Сынку, где тут в море апельсинов можно купить?!
– Акваланг сними, чудо-юдо, – вздохнул Бизя и помог деду переодеться.
– Дядька, дядька, – бормотал Сазон. – Сколько щас твоему дядьке?
– Шестнадцать недель.
– Да он же здоровый уже, его вовсю воспитывать нужно!
Через час Сазона и след простыл. Он улетел каким-то спецрейсом, который сам себе организовал.
– Элка, мы теперь не сможем жить отдельно. Не имеем права, – сказал как-то Бизя, когда мы валялись на пляже.
Я хмыкнула, потому что не чувствовала пока никаких ограничений, что я имею право делать, а что нет.
– Элка, я билеты домой купил, – счастливо сказал Бизон, протягивая два бумажных прямоугольника.
Я развернула их и прочитала конечный пункт назначения – Сибирск.
– Постой, почему мы едем на поезде? – опешила я.
– Тебе сейчас на самолёте нельзя, – отвратительно-елейным голосом заявил Бизя. – Там перепады давления и радиация.
– Что ещё мне нельзя? – разозлилась я.
– Скакать на лошадях.
Мне захотелось немедленно оседлать лошадь, но на пляже ничего такого не было, поэтому я вскочила и с разбегу бросилась в море.
– Плавать тебе тоже нельзя! – заорал Бизон. – Ты должна лежать, приподняв ноги, пить соки и не волноваться!
– Сам лежи, приподняв ноги, – огрызнулась я.
Моя маленькая, незначительная беременность становилась невыносимой.
Вечером, за два часа до поезда, в калитку поскреблась юная парочка – по виду студенты, страдающие от недостатка еды, витаминов и секса.
110 
