Последние отзывы

  37  

– Порядок, говоришь? – зашипел Бизя. – Я тебе, гад, такой социализм устрою, в отдельно взятом теле! – Он замахнулся, чтобы ударить Бормана по морде, но Сом перехватил его руку.

– Бизя, нужно уходить отсюда. Мы теряем время!

– Прохо-ор! – заорал Бизон во всю глотку. – Прохор!!

– Нет у нас Прохора, – простонал Боцман, нащупав, наконец, под ногами бетонный пол. – Не похищали мы мальчишку.

– Врёшь, врёшь, врёшь! – встряхнул его Бизя. – Врёшь, трусливая сволочь! За пацана тебе Чусов башку оторвёт, вот ты и врёшь!! Самому себе боишься признаться, что натворил?! Где Прохор?!

– Не знаю! Кафешку мы подпалили, а выкормыша не похищали!

– Кто-нибудь хочет уйти отсюда? – обратился Аркадий к рабам.

Те замотали отрицательно головами, ложась на матрасы и натягивая на себя рваные одеяла.

– Кушать нэт, паспорта нэт, – громко сказал кто-то. – Тут хорошо, работы много, еда много, докумэнтов не спрашивают.

Сом и Бизя двинули к выходу, волоча за собой Боцмана и Пале-Рояля.

– Слышь, толстый, тема тут такая для тебя есть, – заканючил Пале-Рояль. – Вы нас отпускаете на волю, а мы обеспечиваем тебе полную безопасность в городе и возмещаем стоимость твоей забегаловки. Слышь, толстый, вот такая выгодная тема! Как тебе?! Ты нам – волю, а мы тебе – счастье в жизни.

– Нет, дорогой, – усмехнулся Аркадий. – Не нужно мне от тебя счастья. И денег не надо. Будешь теперь со мной жить, пока не признаешься где Прохор, а там посмотрим.

– А ты со мной будешь жить! – похлопал Бизя Боцмана по плечу. – Я тебе историю преподавать буду с утра до вечера, с вечера до утра, пока ты, сволочь, не выучишь все общественные формации назубок.

– Да не крали мы мальчишку! – хором заорали бандиты. – А если бы крали, то давно бы уже за него выкуп мамаше назначили, – чуть не плача добавил Пале-Рояль, семеня за Сомом как собачка на поводке.

Вся эта гоп-компания стремительно приближалась ко мне. Несмотря на плохое освещение, я рисковала, что Бизя столкнётся со мной нос к носу, и тогда…

Тогда получится, что это он решил пожить от меня отдельно, а я бегаю за ним, да так резво, что доскакала аж до Чусов-лэнда, и не только доскакала, но и залезла своим ходом в подвал, ободрав коленки и получив берданкой по голове. Такого позора я не переживу.

Я вскочила и побежала, не разбирая дороги. Не пробежав и десяти шагов, я споткнулась и снова упала. Наверное, я помчалась не к выходу, а в другую сторону, потому что в меня вдруг упёрся слабый луч света мобильного телефона. Я увидела ноги Бизона, потом его взгляд…

– Элка?! – Бизя потряс головой, как собака, которой попала в ухо вода.

Сом хотел что-то сказать, но я показала ему кулак. Свет задрожал, метнулся куда-то вбок, а я, как спецназовец, перекатилась к стене и по-пластунски поползла вперёд, подальше от разоблачающего меня освещения.

– Какая Элка? – невинно спросил Аркадий.

– Померещится же, – пробормотал Бизя. – Смотрю, жена на полу сидит… Страшная такая, грязная, в кандалах… Померещится же…

– Отдохнуть тебе надо, – вздохнул Сом, и они начали подниматься по лестнице, волоча за собой прикованных наручниками бандитов.

– Отдохну, когда Прохора найду, – отдалённо прозвучал голос Бизона.

– Слышь, толстый, тут тема такая есть. Ты нам – волю, мы тебе – счастье…

– Едем ко мне, на Лохматую горку, – донёсся до меня голос Сома. – У меня в доме винный погребок есть, будем этих гавриков там пытать и воспитывать.

Я села, прижавшись к стене, и, положив на колени берданку, беззвучно зарыдала.

Как он потряс головой, когда увидел меня! Словно увидел летающую гориллу. Словно хотел вытрясти меня из своей памяти, из своих мозгов, из своего организма.

Страшная, грязная, в кандалах…

Где я страшная? Где грязная? И почему в кандалах?..

Делать в Чусов-лэнд больше было нечего, тем более что, выбравшись из подвала на улицу, я увидела удаляющиеся габариты «Вольво». Я побрела в том направлении, где, как мне казалось, я оставила «Ауди».

Страшная, грязная, в кандалах…

Интересно, сколько раз Бизя увидит меня в ночных кошмарах, сколько раз проснётся в холодном поту, сколько раз перекрестится как старая бабка и скажет «чур, не меня!»?

В полном отчаянии я пальнула из берданки в сторону дома. К моему удивлению в ружьеце оказалась вовсе не соль, а патроны не меньше двенадцатого калибра. Стекло в окне разлетелось мелкими брызгами, а из дома послышался отчаянный вопль:

  37