– Зря девчонок выгнала, – покачал головой Вася. – Они бы почесали тебя там, где мне нельзя.
– Урод! – выкрикнула я ему в лицо. – Ты специально не снимаешь с меня наручники?! Чтобы позабавиться, да?!
– Что ты… – отступил Вася на шаг. – Как ты могла такое подумать!
По его честным глазам, я поняла, что возвела на Васю поклёп.
– Сходи к моей машине, там сумка, а в ней мобильник. Мне позвонить надо.
Вася с готовностью сбегал к машине и принёс сумку. Но телефона в ней не оказалось, наверное, я потеряла его, когда драпала от вахтёрши.
– Чёрт, – чуть не расплакалась я. – Что за день сегодня? Всё одно к одному!
– Позвони с моего! – Вася протянул мне свой телефон. – Хочешь, я сам наберу нужный тебе номер? – предложил он, поняв, что звонить мне будет проблематично.
– Нет! Лучше спину мне чеши. – Вырвав у него телефон, я носом начала тыкать кнопки, набирая номер Бизона.
Слёзы капали на клавиатуру, при мысли, как будет ржать Бизя, обнаружив меня в наручниках, с пьяным Васей, который чешет мне спину старой поварёшкой. Слёзы капали…
– Нет! – Я нажала отбой и решила позвонить Сому.
Едва послышались длинные гудки, я поняла, что не в силах объяснить внятно, где я и что со мной.
– Скажи этому человеку, что со мной приключилась беда, – попросила я Васю. – Его зовут Сом.
– С ней приключилась беда, – выпалил Вася в трубку, и, повернувшись ко мне, спросил: – Он спрашивает – с кем?
– С Бедой!
– С Бедой, – повторил Вася. – Да, с Бедой приключилась беда. Она в наручниках, и у неё всё чешется. Нет, я трезвый. Я абсолютно трезвый Вася. Элка, он спрашивает, где Бизя?
– В Караганде!
– Бизя в Караганде. Лосось, приезжайте быстрее по адресу… Элка, ты знаешь, какой у нас адрес?
– Понятия не имею.
– В общем, тут клён со скворечником растёт, трансформаторная будка со словом из трёх букв стоит, и три белых «восьмёрки» припаркованы у забора. – Вася с облегчением нажал на отбой.
– Что он сказал? – спросила я, рассматривая свои слегка покрасневшие руки.
– Что попробует нас отыскать.
– А теперь скажи, Вася, что ты пил?
– Чай. Тебя ещё почесать?
– Нет, лучше чаю налей. Только того, от которого клёны вместе со скворечниками растут!
Вася куда-то умчался, а я осталась слушать трели канареек и проклинать себя за любовь к дурацким шуткам.
Сом приехал часа через два.
– В городе до фига клёнов, на которых растут скворечники и трансформаторных будок со словами из трёх букв, – пожаловался он, но тут заметил мои наручники. – Элка! Как тебя угораздило? Это проделки Чусова?!
– Мы с Бизей играли в садо-мазо, – пояснила я. После полбутылки виски зуд по всему телу прошёл, на душе потеплело и опять захотелось шутить.
– А я-то думаю, отчего Бизя в Караганду рванул… – Сом взял нож и начал ковырять замок в наручниках. – Вася, ты кто, инструктор по садо-мазо?
– Что он сказал? – приоткрыл глаза вдрызг пьяный Вася, дремавший на стуле над чашкой чая.
– Он спрашивает, кто ты, – перевела я.
– В каком смысле? – не понял Вася.
– В общечеловеческом.
– А-а… В общечеловеческом смысле я человек, чего и другим желаю. – Вася опять задремал.
– Ну, вы тут набрались! – покачал головой Сом и отложил нож. – Слушай, Элка, это какие-то удивительные наручники. Они не открываются.
Я тихонько захихикала, потому что чего-то подобного ожидала.
– Может, напильником попробовать? – вспомнила я кадры из фильмов. – В кино наручники всегда пилят!
– Дня три пилить будем, – вздохнул Аркадий. – Нужно спасателей вызывать.
– Счас! – подскочила я. – Да я лучше сдохну в этих оковах! Сам говорил, спасы на видео снимут, а потом на весь мир ославят!
– Слушайте, – открыл глаза Вася, – а Караганда – это где?
– В направлении, указанном на трансформаторной будке, – неудачно пошутила я. – А что?
– Давайте, вашего Бизю вызовем, пусть он тоже наручники поковыряет. А то что получается? Я работал, Лосось тоже трудился, а ваш Бизя в этой… как её… Ка-ра-ган… – Вася попытался решительно встать, но упал вместе со стулом, смахнув со стола чашку с чаем.
– Ни в коем случае не звони Бизону! – закричала я, но Сом уже разговаривал с Глебом:
– Дружище, нужна твоя помощь. Какая – узнаешь на месте. Приезжай по адресу Пионерская двадцать два.
Бизон примчался через пятнадцать минут, словно летел на самолёте, а не пробирался на машине по пробкам. Он едва не вынес калитку бампером своей «Вольво». Пинками открыл все двери и замер на пороге как полководец перед боем.