Последние отзывы

  91  

Я сунула ему сто рублей, но он заладил:

— Бзь, бзь, бзь…

Может, это означало «бесплатно», но я сунула еще сотню, лишь бы он заглох, и побыстрее уехала. Интересно, за какие деньги он прошел медкомиссию?

На въезде в город, там где еще не было освещения, на меня упало дерево. Вернее, это оказалась большая ветка, но когда она влепилась в лобовое, показалось, что на меня рухнул целый тополь. Я резко затормозила и выскочила из машины. Ветка была ниоткуда — вокруг не росло ни одного дерева, только низкорослый кустарник. Мне это не понравилось.

Я отволокла ветку на обочину и уже почти забралась в салон, как услышала выстрел. Помня уроки Глеба, я плашмя грохнулась на дорогу рядом с машиной, очками в пыль, и зачем-то прикрыла голову руками. Судя по всему, в меня не попали, во всяком случае я этого не почувствовала. Я ждала продолжения, но его не последовало. Где-то впереди послышался звук мотора, я приподняла голову и увидела как белая машина уезжает без фар. Я попыталась получше ее рассмотреть, но только на юге бывают такие темные ночи. Одно точно: это или спортивка, или у нее прогоревший глушитель — ревела она как самолет. Я повалялась еще немного, покурила свой любимый Житан, и даже поразглядывала звезды, потом обдула очки от пыли и вползла в машину. Или меня хотели попугать, потому что не попали даже в машину, или стрелявший такой же косой как Мартьян.

Я набрала Бэлку. Раз уж так повелось, что она отвечает за мою безопасность, пусть объясняет.

— Бэлка! В меня стреляли! — крикнула я в ответ на ее томное «алло». Наверное, она сегодня опять блондинка.

— Не может быть! — всполошилась Бэлка. — Твои друзья зализывают раны, они попали в аварию. У них синяки, шишки, и сломанные челюсти. Мои парни от них ни на шаг, как няни…

Элка, ты ранена?

— Вроде нет. Только испачкалась сильно.

— Обоссалась, что ли?

— Нет. Подтерла собой дорогу. Понимаешь, когда стреляют, лучше упасть на землю, а не изображать мишень.

— Как ты интересно живешь! — вздохнула Бэлка.

— Да. Интересно, — согласилась я.

— Приезжай в «Гиену», посидим…

Я опять почувствовала себя неприкаянной, одинокой, беззащитной, и мне захотелось к Бэлке, в ее «Гиену» для своих. К ее дури, как будто мне своей не хватало.

— У тебя скучно, — сказала я, — давай ко мне.

— Блин! Это куда?

Я подумала и назвала адрес бабы Музы.

— Еду! — в трубке послышался визг колес: она или стартанула, или резко развернулась. Надеюсь, она справится с управлением, а то за ее темпераментом не поспевает даже красный «Мерседес».

Наверное, я струсила, раз позвала к себе Бэлку. Хуже всего, что я не очень хорошо представляю, кто мог быть в этой белой машине. Хотя, предположить, конечно, можно. Я хожу где-то рядом с разгадкой и меня стали бояться. Может, они думают, что после этого выстрела я соберу манатки и уеду с курорта? Я молодец, что позвала к себе Бэлку.

До частного сектора я добралась без приключений, если не считать, что у меня кончились сигареты и я ни в одном киоске не могла найти Житан без фильтра.

* * *

Привычкой курить только черный Житан я обзавелась два года назад. В Сибирск, в один из НИИ, с какой-то новой программой по переработке нефти, приехал арабский шейх, миллиардер, и большой знаток роскоши. Меня от газеты заслали на пресс-конференцию.

Я безбожно опоздала, влетела с мороза в вестибюль Дома культуры, где проходила конференция, швырнула гардеробщице дубленку и побежала в зал. Но по дороге подумала, что с такой красной мордой и инеем на бровях, появляться перед арабским шейхом неудобно. Я решила перекурить в холле, но обнаружила, что сигареты оставила в кармане дубленки. Под огромной пальмой в кадке, лицом к окну, стоял чернявый парень в черном костюме и курил.

— Эй, дай закурить! — крикнула я ему.

Он посмотрел на меня снизу вверх и протянул черную пачку Житана без фильтра. Я встала рядом и закурила.

— Там как, в разгаре? — кивнула я на двери зала.

— Скьючно, — сказал парень. — И хьелодно.

В холле стоял рояль и я сбацала ему «Мурку» так, что пальма в кадке затряслась как осина. Парень повеселел и громко свистнул пару раз в два пальца, как деревенский хулиган. Прибежал администратор, заорал, но осекся, засмущался и заговорил почему-то на небогатом английском: «sory» да «please». Мы пошли в зал, только парень не сел со мной рядом в зале, а двинулся под аплодисменты на сцену. Это и был тот арабский шейх, нефтяной магнат и миллиардер. Сигареты у него оказались крепкими, как стручок перца «чили». После них другие — паленая солома. Так что для кого как, а для меня черный Житан — сигареты королей и миллиардеров, и я ни разу не изменила им за два года.

  91