Особенно,... 
29 
По дороге Флетчер описывал ей достоинства новой машины, объяснял, что на этот раз взял «седан», а не «порше», потому как это семейная машина, однако Тамми едва слышала его. И не замечала, куда они едут, пока Флетчер не свернул с дороги в гараж, открыв дверь пультом.
Словно очнувшись, она посмотрела на огромный коттеджный комплекс.
—Ты снял здесь квартиру?
—Нет, — победоносно ухмыльнулся он. — Я начал процесс покупки.
—Когда? — вырвался у нее удивленный возглас.
—Мне ее показали сегодня утром. — Он вышел из машины прежде, чем Тамми успела задать следующий вопрос. Открыв дверцу, он помог ей выйти, взял под руку и остановил очередные слова, приложив палец к ее губам. — Подожди, — скомандовал он. — Я хочу, чтобы ты увидела.
Он выглядел самодовольно и одновременно светился каким-то детским, едва сдерживаемым возбуждением. Тамми промолчала, его уверенность и азарт передались и ей. Возможно, она напрасно накручивала себя.
Дом в Сиднее, семейная машина, поход на ультразвук...
Они сели в лифт, двери закрылись, и Флетчер быстро заключил ее в объятия:
—Я говорил тебе, я дам тебе все, что ты захочешь, Тамалин, — прошептал он и поцеловал ее, и продолжал целовать, пока лифт не остановился.
Флетчер провел ее через холл и открыл дверь. Она была поражена открывающимся видом на гавань — необъятные мерцающие воды океана, яхты и лодки с белоснежными парусами.
—Помнишь, на свадьбе Кирсти ты спросила, встречал ли я где-нибудь такую красоту? Теперь она может принадлежать нам, — триумфально воскликнул Флетчер.
Пораженная, Тамми покачала головой и подошла к огромной стеклянной стене. Затем осмотрелась вокруг: диваны из белой кожи, стеклянные столы на белых мраморных ножках, прекрасные огромные ковры разных оттенков моря — от светло-бирюзового и изумрудного до темно-синего, почти черного. Она беспомощно развела руками:
—Как ты все это сделал?
—Апартаменты продавали в таком виде, продавцы постарались их обустроить. Но если тебе не по вкусу обстановка, мы можем заменить, — беззаботно добавил он, будто деньги не имели знания. Ну, конечно же, для него они действительно не проблема. Странно, Тамми всегда знала, что он богат, но никогда не ощущала это столь явственно, как сейчас. Квартира наверняка обошлась ему в несколько миллионов. А его предложение изменить все по ее вкусу?
«Я дам тебе все, что захочешь, Тамалин». Кроме любви.
Готова ли она согласиться стать любовницей богача, если это означает, что Флетчер хотя бы частично будет участвовать в воспитании ребенка?
—Я думал, тебе понравятся синие тона. Это твой цвет.
—Все чудесно. И мне нравятся синие тона, — однако она не была уверена, что ребенку здесь будет хорошо. Не совсем походило на уютный домашний очаг, скорее фешенебельная резиденция, где пристало устраивать светские рауты для знаменитостей и деловых людей. Она даже не была уверена, что ей самой будет здесь хорошо, ведь она не относилась ни к одному из этих типов людей. Но то был мир Флетчера, и ей, вероятно, придется строить свою жизнь с учетом его интересов.
—Я договорился о временной аренде, пока готовят документы о продаже. Мы можем въехать прямо сейчас, — решительно заявил он. — Вообще-то мои вещи уже в спальне, а твои привезем завтра.
Для Тамми все происходило слишком быстро. Он позаботился о совместном жилище. Хорошо, конечно, но, если он думает, что она бросит все, чего так долго добивалась, ради его удобства, он сильно ошибается.
—У меня завтра смена в больнице, Флетчер. Во вторник и среду тоже. Первый выходной — в четверг, — она смело смотрела в его глаза, отказываясь признавать его власть над собой.
Воздух вокруг них начал накаляться от возникшего напряжения, но Тамми не отводила взора.
—Ты не очень-то склонна уступать, отдавать, да, Тамалин? — с горькой иронией произнес он.
У нее загорелись щеки:
—У меня нет склонности и забирать, — парировала она. — Я не буду для тебя дорогой любовницей.
Он язвительно ухмыльнулся:
—Предложение о сожительстве уже не действует. У нас теперь совсем другая ситуация. Ты ожидаешь моего ребенка.
Она растерянно нахмурилась:
—О чем же тогда речь?
Он взял ее руки, переплетя пальцы с ее, и прижал ее к себе.
—Мы поженимся, Тамалин, — произнес он мягким, но опасным тоном. — Разве не этого ты хотела больше всего?
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Тамми уставилась на него в ужасе. Свадьба... Цель. Достижение цели. Сознательно забеременела. Никакой любви. Никакой.
29 
