Особенно,... 
44 
Дженни вдруг почувствовала огромное облегчение оттого, что обману пришел конец. И теперь она может рассказать Марко правду, не причинив вреда Данте. Ведь он сам просил ее правдиво ответить на все вопросы деда.
— Меня зовут Дженни Кент, — честно и открыто призналась она.
Ей следовало сделать это еще тогда, в больнице, когда она вышла из комы… Дженни почувствовала, как пальцы Данте сжали ее плечо. Она поступила неправильно? Не нужно было признаваться? Но теперь уже поздно. Слова сказаны. Она больше не сомневалась, что настал момент истины. Об этом ей говорили и глаза Марко.
— Я была подругой Беллы, — продолжила она. — Ни у нее, ни у меня не было семьи, и мы стали как сестры. Она пригласила меня жить вместе с ней в ее квартире и разрешила воспользоваться ее итальянским именем, чтобы я получила возможность работать уличным художником в Маленькой Италии. Мне очень жаль, Марко, но это она погибла в той автомобильной аварии, а меня по ошибке приняли за нее, пока я находилась в коме…
Дженни продолжала свой рассказ. Она честно призналась в том, что решила, раз уж произошла такая ошибка, пользоваться именем Беллы и дальше, будучи уверенной, что никому не причинит этим вреда и тем более боли. Рассказала и о том, что это Данте настоял на ее приезде на Капри в роли Беллы.
— …Потому что он любит вас, Марко, и не хотел огорчать сообщением о том, что и дочери Антонио уже нет в живых. Мне казалось, что всего того, что я знаю о жизни Беллы, будет… достаточно. Но сейчас я понимаю… — Дженни порывисто наклонилась к самому лицу Марко. — Ваша внучка была чудесным человеком. Щедрым и добрым, любознательным и веселым. Я бы очень хотела, чтобы сейчас на моем месте была она.
Марко приподнял руку, призывая ее помолчать, потом собрался с силами и произнес:
— Ты… ты сейчас более важна, Дженни.
— Я? Но я никто, — с болью в сердце ответила она.
— Послушай меня…
Настойчивость в голосе Марко заставила ее замолчать. Было больно видеть, как он из последних сил старается продолжить говорить. Все, что Дженни могла сделать для него сейчас, — это со всем уважением отнестись к тому, что он собирался сказать, надеясь, что Данте не слишком возненавидел ее теперь за честный рассказ о его роли в обмане. Может быть, ей стоило всю вину взять на себя? Но тогда получается, что если Данте ничего не знал, то все-таки соблазнил ту, которую считал сестрой. Нет, Дженни поступила правильно!
Ее сердце обливалось кровью при мысли, что их отношениям с Данте пришел конец. Для Дженни Кент нет больше роли в этом семейном спектакле. Когда прилетит вертолет, который должен доставить на виллу Роберто и Софию, она улетит на нем, оставив семью Россини, к которой никогда не принадлежала, оставив Данте, к жизни которого она, по сути, не имеет отношения…
Марко еще раз судорожно вздохнул и произнес:
— Я догадался о твоих чувствах к Данте… по портрету.
«Нет, нет, нет!» — захотелось крикнуть Дженни. Она так старалась утаить их. И теперь, когда Марко говорит это в присутствии Данте…
— Тогда я все сопоставил, — с трудом продолжил Марко. — Отсутствие семейного сходства… скрытность относительно жизни Антонио… оговорки… Данте, бдительно следивший за каждым твоим словом…
«Как давно Марко, оказывается, знает, что я самозванка», — с горечью подумала Дженни.
— Почему же ты ничего не сказал, дед? — спросил Данте хриплым от переполнявших его эмоций голосом.
Марко перевел взгляд на внука, снова собираясь с силами, чтобы ответить:
— Я хотел, чтобы она осталась, хотел понаблюдать за тем, как крепнет ваша привязанность… хотел увидеть, как ты начинаешь испытывать к ней то, что я чувствовал к своей Изабелле. Я хотел увидеть рядом с тобой, мой мальчик, женщину сильную, заботливую, щедрую душой. Я хотел этого больше, чем знакомства с внучкой, которую никогда не знал.
Глаза Дженни наполнились слезами. Умирающий человек из последних сил озвучил свою мечту, он хотел знать, что его любимый внук будет счастлив рядом с хорошей женщиной. Но его мечте не суждено сбыться! Она не та женщина, о которой говорил Марко. Как бы сама Дженни ни хотела навсегда остаться рядом с Данте, она с самого начала знала, что у их отношений нет будущего. Их с Данте связывали обман и сексуальное притяжение. Но Дженни не могла сказать все это Марко. Данте же молчал.
Марко коснулся руки Дженни:
— Дай мне руку, девочка. — (Она протянула руку, смахнув слезы.) — Я хочу, чтобы ты знала… мне было очень хорошо рядом с тобой. — (Слезы снова вскипели в глазах Дженни, и на этот раз она не справилась с ними.) — Ты ведь любишь Данте, правда? — Он легонько пожал ей руку.
44 
