Последние отзывы

  210  

Сыновья Катбея мигом выкатились за дверь. С улицы ещё некоторое время доносились истерические похохатывания.

— Тяжёлая работа у моих мальчиков, — обратился Катбей к русскому, как бы извиняясь. — Вечно каких-нибудь нанодемонов нахватаются от заезжих бандитов…

— А вы их к нам, к нам в Сибирь давайте! — добродушно улыбнулся огромный русский в белой ряс-палатке из пуленепробиваемой бересты. — На морозе все нанозиты дохнут. А уж хорошая снежная буря — вообще самый лучший антибот. Наши братья-нивологи не задаром своих собак кушают!

«И каждому дают по снежной бабе», — мысленно добавил Омар. Эх, расспросить бы этого дядьку, как они там в Сибири со снегом химичат. Говорят, у них и вправду интересные антиботы получаются. Даже на экспорт этот снег идёт, хотя делается из самых настоящих помоев.

Но навстречу почтённым гостям уже выскочил с приветствиями отец. Провожая Катбея и русского в сталактитовый зал, он обернулся и мрачно зыркнул на Омара, потом показал глазами на столик в углу. Ах да, эта девушка, вот она где.

— В нашей базе на неё ничего нет, — прошелестел в ухе Шайтан. — Запросить главный искин сети Лучано?

— Погоди, сами разберёмся.

Омар взял поднос и не спеша пошёл на красно-зелёный ориентир.

База пищевых профилей — штука, конечно, мощная. Но в ней нет кое-чего важного. Важного именно для Омара.

Далеко не всякий клиент оставляет подавальщику рипсы. Но для многих это уже привычка. И отец уже почти не кривится, когда кто-то оплачивает счёт оторванной манжетой, где искин предварительно записал код платежа. Иногда такие клиенты и шустрому подавальщику оставляют отдельную пуговку. А поскольку умная одежда вмиг восстанавливает первоначальный вид, то никто и не знает, чем тебя вознаградили.

Правда, однажды отец заметил, как Омар подобрал со стола неучтённый шнурок. Но ругани и подзатыльников не было. Наоборот, отец похвалил его и стал объяснять, что получая такие вознаграждения, подавальщик может скопить кое-что на личные расходы. Так что рипсы — хороший стимул быть повежливее с клиентами.

Омар не видел в этом особого смысла: есть гораздо более верные способы заработать. Другое дело, что обрывки искинов-одежников — это образцы чужих нанозитов, ещё один источник тайных исследований Омара. Кое-что он успевал разглядеть и прямо на посетителях сквозь свои замечательные очки. Но гораздо удобнее, когда они что-нибудь оставляют. Поэтому для более успешного изучения наномира Омару пришлось научиться определять, сам клиент оставит свой образец или надо скомандовать табуретке, чтобы она слегка прищемила его пальтишко.

О хлорофилле в кудрях зеленоволосой он догадался и без микроскопа. «Хорошо бы она потеряла у нас хоть парочку этих волос», — подумал Омар.

Бесполезно надеяться, что она оставит что-нибудь посущественней, вроде красной декоративной петельки от своего искина. О малой вероятности такого подарка говорили сразу два признака. Слишком молода, чтобы чтить традиции. И макинтош, похоже, вообще с чужого плеча — острые углы воротника, крупные пуговицы, широкий хлястик. Явно мужская модель. А родительскими деньгами она сорить не будет.

Однако, когда он подошёл к столу чужестранки, её приветливое лицо сильно поколебало его пессимизм. Нет, это не просто приветливость, она ведь бывает и от глупости. А у незнакомки было лицо человека, который бешено интересуется всем вокруг. И многое понимает, но хочет понять ещё больше.

— Извините за этих… — Омар кивнул в сторону двери. — Не знаю, что на них сегодня нашло. Раньше они так никогда не реагировали на шутки.

— А-а, шутка была просто стартером, — махнула рукой девушка. — На самом деле я их ещё пощекотала.

— Как это?

— Полиции запрещено применять звуковые сигналы вызова в нейрофонах. Поэтому у них применяется менее заметный псевдотактильный интерфейс, короткий тик за ухом. Если вызов зациклить, получается настоящая щекотка.

Девушка говорила очень быстро, но все слова звучали на удивление чисто и понятно. Омару доводилось слышать такую речь только от посетителей, которые годились ему в деды. Что же касается его сверстников-чужеземцев, заходивших в чайхану, то треть из них были просто глухонемые. Да и остальные так активно пользовались персональными искинами для выяснения любых вопросов, что пользоваться собственным языком им практически не приходилось.

«И почему она не заходила к нам раньше?», — подумал Омар. А вслух сказал лишь:

  210