Последние отзывы

  217  

Но будет ли ей интересно? Может, она и без него прекрасно разбирается в нанетике и микрофлюидике — вон у неё какой искин навороченный. К тому же отец говорил, что с женщинами нельзя говорить о работе. С ними надо о чем-то другом.

Он вынул из кармана волшебный календарь. На стартовой страничке высветилась поэма. Омар всегда пропускал такие файлы, ища в календаре что-нибудь поинтересней — про строительство, про новые умные материалы.

Но ведь она как будто певица. Может, ей как раз такое и нужно?

— Эй, Шесть-Один! Ну-ка послушай. «...И вот что ещё я скажу тебе о моей любви, чужестранец. Даже без паранджи умеет она менять свой облик так ловко, что может сходить на свидание с тремя шейхами одновременно, и они не заметят один другого даже при полной луне. А уж если она отдаётся кому-нибудь одному, то так отчаянно, словно танцует самый непристойный танец живота на самом священном из минаретов Стамбула. Если она смеётся, небо падает на Исмаил, если она плачет — вся Лефкосия плывёт в небо. Если она уходит, самое прозрачное в мире море становится Чёрным. Но если она обещает ждать, я вижу перед собой её светлый лик в самой мёртвой пустыне, и никакому самуму не сбить мой караван с пути...». Как ты думаешь, что это за бред?

— Маловато данных. — Голос в голове звучал озадаченно, но бодро. — А если исходить из того, что есть… По-моему, тот, кто написал этот текст, рекламирует классное транспортное средство. Все эти перелёты из города в город он описывает так, будто это лишь незначительные перемещения вокруг одного человека. Намёк на хорошую скорость! Если бы речь шла об искинах, я бы сказал, что это нейтринная связь. Или… ну да, это могут быть названия планет! Как раз в следующем году одна цыганская научная группа будет тестировать сеть гиперпространственных тоннелей на основе «чёрных дыр».

— Наверное, это ей не подойдёт, — пробормотал Омар, продолжая думать о том, чем ещё можно было бы заинтересовать незнакомку.

— Ты читаешь мои эвристики, хозяин! Все, что я упомянул, не подходит для транспорта человека, вот в чем сбой! Человек не выдерживает таких ускорений, не говоря уже о переходе в волновую форму. Но твоя реклама написана на человеческом языке. Для человека. Нет, мне не хватает данных.

— Да и мне тоже. — Омар вспомнил, как быстро и незаметно исчезла из чайханы девушка с волосами цвета «Плодов Ли-чжи» второй заварки. — Но если она и транспортом не интересуется… О чем же мне с ней говорить?

— Как это о чем?! — возмутился Шесть-Один, и киб слегка тряхнуло. — Она же не заплатила за обед! Мы ведь поэтому за ней и гонимся.

— Точно! — Омар сразу повеселел. — Значит, у нас есть повод для знакомства!

— Между прочим, это одна из причин, почему я заинтересовался транспортом. Как я понял из батиных логов, у вас уже был такой случай двадцать лет назад. А сегодня снова. Это возмутительно! Но теперь у тебя есть я, и мы с этим разберёмся.

— А по-моему, наш киб едва ползёт.

Вместо ответа Шесть-Один выжал из киба все, что позволяла биотесла, а потом — ещё столько же за счёт опережающего моделирования аэродинамики тоннеля на основе самых свежих решений для уравнения Навье-Стокса. Пролетающие мимо витрины кафе и ресторанов слились в две пульсирующие стены света.

Если бы киб летел помедленнее, Омар увидел бы, что во всех этих заведениях Коралловой Горы началась паника, вызванная вирусом, который они с Шайтаном запустили в пищевую сеть Лучано.

Но Омар ничего такого не видел. Он мчался к выходу из тоннеля, смотрел только вперёд — и улыбался. До этого момента он никак не мог примирить в себе бегство из дома и привычку к нему. Странный порыв, которому он поддался, только вначале казался давно желанной свободой. Однако сразу же после ухода из чайханы накатили сомнения. Ему нравилась Коралловая Гора, нравилась пещера прадеда со сталактитовыми цветами. И сам он давно мечтал вырастить собственный замечательный дом, как сделал когда-то его любимый предок-терраформщик, создавший Коралловую Гору.

Но вместе с этим всегда было что-то ещё, зовущее в другой конец тоннеля — в чужие страны, в дебри новых наук, в таинственные глаза незнакомок…

И лишь теперь стало ясно, что эти два стремления вовсе не противоречат друг другу. Через одну точку на карте не проведёшь стрелку. Для этого нужны две точки — и та, которая называется Дом, и та, которая называется Свет. Только вместе они имеют смысл, только в паре создают Путь. Дом никогда не наскучит, и зовущий свет в глазах незнакомки никогда не ослепит, если помнишь, что они — два конца одного указателя. Омар не знал, куда заведёт его эта стрелка. Но поняв её природу, больше не волновался об этом.

  217